Онлайн книга «Книгоед»
— Что с-с тобой, С-странный Брат? — она никогда не спросила бы об этом у человека, все равно язык Ядовитого Народа был им не понятен — но слишком уж дивным казался ей этот детеныш. И — чудо из чудес! — тот понял ее. Эмка приподнялся, с интересом разглядывая изящную, безобидную на первый взгляд змею. — Это ты разговариваешь? Священная кобра настолько перепугалась: детеныш неожиданно заговорил на ее языке, — что по привычке встала в угрожающую позу, снова раздувая капюшон! — Ой! — закричал Эмка. — Ты же кобра! Не хватало ему только ядовитого укуса! Но нужные слова уже вертелись на языке, и он прошептал: "Мы с тобой одной крови — ты и я!" — Я кобра, С-странный Брат, — успокаиваясь, она спрятала капюшон и снова превратилась в "безобидную змейку". — А кто ты? — Я — Эмка. Я… не важно, кто я. — Верно, — согласилась она. — Главное, что мы с-с тобой одной крови. Но кто тебя научил языку Ядовитого Народа? Если бы Эмка имел представление! Поразмыслив, он решил, что все дело в Маугли. Пока ему снилось, что он Натху, мальчик набрался у того кое-каких умений. Во всяком случае, выучил язык народов джунглей. — Меня научил Голый Лягушонок…Но давно, когда он еще не стал таким… Скажи, Капюшонная Сестра, ты можешь мне помочь? — Моя добыча — твоя добыча. Впрочем, — смущенно добавила кобра, — не уверена, что она тебе с-сгодится… — Мне требуется другое. Маугли… заболел. Сама видишь, он пленяет своих братьев. Нужно помочь ему. — Но как? Я могла бы даровать ему покой, но вряд ли это понравитьс-ся Балу, да и Чиль… Ты знаешь Чиля? — Это коршун? — припомнил Эмка. — Точно, коршун. Не хотела бы я прогневить Чиля. А кроме укус-са, мне помочь, кажетс-ся, нечем. Или я не права? Она поразмыслила: — Хотя, я знаю, кто мог бы дать тебе дельный с-совет. Ну-ка, погоди. Змея скользнула к Эмке, обвиваясь вокруг его шеи. Мальчик перепугался, но, против всех его представлений, кобра оказалась теплой, сухой и приятной на ощупь. — Вс-ставай, — велела она Эмке. — И с-ступай вон по той тропке, С-странный Брат. Я отведу тебя к с-советчице. Руководимый коброй, мальчик зашагал вглубь джунглей. Хоть он и расстроился из-за того, что снова стал причиной бед своих любимых книжных героев, это не помешало Эмке удивленно глазеть по сторонам. Пускай и во сне, а все-таки он попал в самые настоящие джунгли! Засмотревшись, мальчик чуть было не наступил на пушистый полосатый комочек, выкатившийся ему под ноги — и оказавшийся малышом-тигренком. — Ух ты! — закричал Эмка, когда увидел звереныша. — Тигренок! Всамделишный! Звереныш не растерялся: смело зашипел и даже стукнул разяву лапой. — С-стой с-спокойно, С-странный Брат, — отозвалась кобра. — С-стой с-спокойно и не делай резких движений. На тропку скользнула еще одна полосатая фигура — на сей раз значительно больше первой. — Все ли с тобой в порядке, сын мой? — обратилась она к тигренку. Тот засмеялся: — Да, мама. Они такие смешные — Безволосый и Ядовитая! Они разговаривают на одном языке. Тигрица удивленно взглянула на кобру. — Да? — хмыкнула она, топорща усы. — С чего бы это, Капюшонная Сестра? Я слышала только об одном Безволосом, который знает языки народов джунглей. Священная кобра зашипела, что должно было означать смех: — Вот еще один, Полосатая С-сестра. Тигрица внимательно посмотрела на Эмку, но отвела глаза, стоило их взглядам пересечься. Как известно, ни один обитатель джунглей не способен вынести человеческого взгляда. — Доброй охоты, Странный Брат, — проворчала хищница. — Какой след привел тебя сюда? "Она спрашивает, почему я пришел", — сообразил мальчик. — Доброй охоты, Полосатая Сестра, — произнес он на языке Вольных Добытчиков. — Я пришел сюда из-за Маугли. Кажется, ты знаешь о нем? — Мне ли не знать, — тигрица улеглась на тропу, а детеныш стал играться с кончиком материнского хвоста. — Ведь именно Голый Лягушонок убил моего прежнего супруга, Лангри. Впрочем, здесь он был больше известен, как Шер-Хан. Бедняге не повезло — с рождения он был хромым. И поэтому заразился смертельным недугом — любил поохотиться на Безволосых. А Безволосые не прощают такого. Мне жаль Лангри: хоть он и отличался склочным характером, а все-таки был отцом моих детей. Тигрица помолчала. — Ну да ладно, — молвила она, — Шер-Хан ведь мертв, а его охотничий участок достался мне. Во всем есть свои достоинства. Так что ты там говорил о Маугли, Странный Брат? — Маугли тоже заболел… как твой бывший муж. Он забыл про Закон Джунглей, он сажает в клетки зверей, он… Но продолжить Эмке не дали. С ветвей одного из махуа донесся голос, сладкий, как дикий мед, капающий с дерева: — Я так и знала! С этими словами Багира спрыгнула вниз, на тропу. — Я так и знала! — повторила черная пантера, недовольно скалясь. — Прошло еще слишком мало времени, и королевский дворец Удайпура еще не превратился в Холодные Берлоги! А вместе с ним — и зверинец, которому постоянно нужны новые обитатели. Багира вздохнула. — Маугли… Он наш и не наш, он из джунглей и не из джунглей! Он обещал, что не предаст нас. Но я говорила — всегда говорила — что он человек, а не волчонок. И теперь Голый Лягушонок подтверждает это. Но… но я всего лишь черная пантера. И я люблю его. Он не стал бы пленять нас ради забавы. Я уверена, ему для чего-то нужны все мы. И я отправлюсь в клетку, когда он попросит — клянусь в этом сломанным замком, который освободил меня! — Думаешь, на твоей клетке снова окажется тот самый замок? — хмыкнула Полосатая Сестра. — Сомневаюсь. Впрочем, твое дело, идти или не идти за Маугли. Для меня он — никто. И если Голый Лягушонок придет за моим детенышем, я убью Лягушонка. Пускай помнит о ночи, подаренной Первому из Тигров самим Тха. Я чувствую, Лунный Шакал скоро выбежит на небо, чтобы пропеть там свою песнь. — Да погодите же вы! — закричал Эмка. — Неужели вы не понимаете, ни один из ваших выходов выходом и не является. Обе кошки ошеломленно взглянули на него. — О чем ты говоришь, Странный Брат? — спросила Багира. — Нельзя просто убить Маугли, это не спасет тех, кто уже сидит в клетках. — Если бы там были одни лишь Бандар-Логи, я бы не пошевелила и кончиком хвоста… — проворчала пантера. — Но там не одни Бандар-Логи, — прервал ее мальчик. — Там и Серые Братья! И от того, что ты по просьбе Маугли отправишься в клетку, ничего не изменится. Они не обретут свободу. |