Книга Канализация, Газ & Электричество, страница 131 – Мэтт Рафф

Но все же забавно, о чем думает человек, когда над ним нависает смерть. Моррис по-прежнему держал в руке дрейдл, время стремительно убегало, а он вдруг осознал, что таращится на деревянный кончик волчка, силясь припомнить, первые буквы какого высказывания отпечатаны у него по бокам.

Посмотрим. Нун, гимель, хей и пэй. Нун-гимель-хей-пэй, это… ну-ка…

— Нэс гадоль хай по, — произнес Моррис вслух, и стоявший рядом Фило затаил дыхание.

— Господи, — сказала Норма Экланд. — Слава богу…

— Что? — спросил Моррис.

— Она остановилась, — ответил Фило. Меньше чем в сотне ярдов от них след торпеды рассеялся и исчез.

— Пингование прекратилось! — закричала снизу Аста Уиллс. — И шум двигателя тоже! Слушайте, я думаю, у нее кончилось топливо!

— Моррис, — спросил Фило, — а что это ты только что сказал?

— Нэс гадоль хай по, — ответил тот. — «Великое чудо было здесь». Так на Хануку говорят. — Он посмотрел на воду, в то место, где исчезла торпеда, глянул на дрейдл, потом снова на воду. — Да не, не может быть.

— Хм-м, — ответил Фило.

«ГОРОД ЖЕНЩИН»

— Их ударил кит? — спросила Уэнди Душегуб.

— Ну, судя по звуку, да, капитан. Двигатели «Робеспьера» окончательно остановились, и я слышу, как подпалубные пространства заливает вода. Кит уплывает назад к стаду.

— А что случилось с нашей торпедой?

— По всей видимости, она промахнулась. В последний раз она пинговала откуда-то с зюйда, но взрыва не было… погоди. Новый объект!

— Что на этот раз? — сказала Душегуб. — Дистанция и пеленг?

— Почти точно над нами, но забирает на зюйд-ост… Кровавая Мэри говорит, что это дирижабль.

— Да, конечно. Дирижабль. Ну естественно.

— Восемь газотурбинных двигателей, летит невысоко над водой, еще слышно, как фонит громкоговоритель, очень пронзительно, чуть ли не ультразвук — как та высокая частота, которой отгоняют насекомых…

— Капитан? — позвала Лихо Макалпайн. — Когда мы сможем вернуться в Англию?

— Чем, блин, скорее, — ответила Уэнди Душегуб. — С меня хватит. Две трети вперед.

— Какой курс?

— Нахер отсюда. Вчера.

— Есть, капитан!

Он поднял палец и подмигнул мне:

— Но представьте себе, молодой человек, что у одного из моряков есть крошечная капсула, а в ней — зародыш льда-девять, в котором заключен новый способ перегруппировки атомов, их сцепления, соединения, замерзания. И если этот моряк швырнет этот зародыш в ближайшую лужу?..

— Она замерзнет? — угадал я.

— А вся трясина вокруг лужи?

— Тоже замерзнет.

— А другие лужи в этом болоте?

— Тоже замерзнут.

— А вода и ручьи в замерзшем болоте?

— Вот именно — замерзнут! — воскликнул он. — И морская пехота США выберется из трясины и пойдет в наступление!

Курт Воннегут, «Колыбель для кошки» [311]

«ПОКУПАТЕЛЬ, БУДЬ БДИТЕЛЕН»

В поезде, на котором она возвращалась в Нью-Йорк, мест для курящих не было. Джоан сидела в самом конце вагона-салона с нетронутой чашкой кофе, на коленях лежала газета, в которую был завернут пистолет. К ней хотел подсесть юный священник, но она взглядом дала ему понять, что лучше этого не делать; когда в вагон вошел Автоматический Слуга, который принес продукты для бара, Джоан его чуть не расстреляла. Она только-только увернулась от полиции на вокзале Атлантик-Сити, и ей нестерпимо хотелось закурить, чтобы успокоиться, так что понятно — Джоан была не в самом миролюбивом настроении.

На Айн же напала болтливость.

— Вы мне так и не сказали, почему развелись с Гарри Гантом, — вдруг вспомнила она, за десять минут до прибытия на Гранд-Сентрал.

Джоан вздохнула:

— Айн, вы всегда такое странное время выбираете для личных вопросов.

— Я по природе любознательна, — сказала Айн. И добавила — не столько для угрозы, сколько просто констатируя факт: — Может, вы проживете недолго и не успеете рассказать.

Джоан снова вздохнула, потом пожала плечами и ответила:

— Водопады Плесси. Краткий ответ — я развелась с ним из-за Водопадов Плесси.

— Водопады Плесси?

— Хотя на самом деле нет, — продолжила Джоан, решив, что лучше поговорить — все же какое-то занятие. — Водопады Плесси стали только поводом, последней соломинкой. По правде говоря, за эти девять лет я устала. От Гарри, от компании. Да вообще-то это одно и то же.

— Его дело — это продолжение его личности, — одобрительно кивнула Айн. — Так и должно быть.

— Должно или нет — не знаю, но так есть.

— А от чего именно вы устали?

— От всего, — ответила Джоан. — От рутинной фигни. Понимаете, правление Ганта было организовано по классической модели дисфункциональной семьи с тремя родителями. Я была такой суровой мамашей, которая постоянно пилит детей на тему убрать в комнате, играть честно, не позволять собаке ссать на соседский газон — и в то же время хвалится перед остальным миром, какие они расчудесные, просто самые лучшие дети, о которых мать только и может мечтать. А Клэйтон Брайс был отцом, который детей портит, подрубая мой авторитет на каждом повороте: подсовывает полтинник, чтобы они могли сходить в кино вместо прополки сада, побуждает пробиться в Малую бейсбольную лигу всеми правдами и неправдами, говорит, что на самом деле не обязательно рассортировывать все сдаваемые бутылки… Разумеется, если спросить Клэйтона, он наверняка бы сказал, что это я плохо влияю на детей, что я идеалистка и не даю им увидеть настоящую жизнь…

— И в этой извращенной аналогии, — предположила Айн Рэнд, — сам Гант — третий родитель?

— Номинальный глава семьи, — согласилась Джоан. — Но, по сути, Гарри был отсутствующим отцом: большую часть времени он проводил либо в сарае, ковыряясь со своим последним хобби, либо в сиротском приюте — выбирая новых детей, о которых нам с Клэйтоном заботиться… Именно это, конечно, меня ни хрена не удивляло, я ведь знала, в какую семью вступаю, так что грех говорить, будто меня не предупредили… Да это было и не так уж плохо, по крайней мере — поначалу. Несмотря на все мои жалобы и дурные предчувствия, за первые три года работы с Гантом я, наверное, сделала куда больше хорошего, чем за всю оставшуюся жизнь. Одни соглашения о защите окружающей среды в Африке стоят всего того раздражения и сомнений в собственных силах, которые я испытала.