Книга Слон Килиманджаро, страница 70 – Майк Резник

— Два часа тому назад я был готов вышвырнуть вас с планеты.

— Неужели? — Лицо Масаи Лайбона напоминало маску, взгляд не отрывался от снежной белизны за окном кабинета.

— Вы наведывались к Ночной ползунье, известной под именем Глаза-в-огне?

— Да.

— Вам же запретили приходить к ней!

— Я повинуюсь Божьей воле, а не законам Ночных ползунов.

— Вы должны повиноваться законам Республики, которые представляю здесь я, — сурово молвил посол. — Я запретил вам идти к ней, но вы пошли. Я мог бы арестовать вас за это. — Посол долго сверлил его тяжелым взглядом, потом вздохнул. — Но полчаса назад мне позвонили из здешнего министерства инопланетных дел.

— Однако.

— Глаза-в-огне не хочет, чтобы вам причиняли вред, задерживали или высылали с планеты помимо вашей воли. У меня нет иного выбора, как подчиниться… но я не понимаю ее мотивов. — Он покачал головой. — Чем дольше я общаюсь с инопланетянами, тем больше убеждаюсь, что их действия не объяснишь логикой.

— Если вы не арестовываете меня и не высылаете с планеты, зачем вы меня позвали? — спросил Масаи Лайбон.

— Потому что я хочу знать, что происходит. К примеру, кто такая эта Глаза-в-огне? За пределами этой планеты о ней никто и не слышал.

— У нее есть то, что ей не принадлежит.

— Вы думаете, что оно принадлежит вам?

— Моему народу.

— Послушай, черт побери, у нас с тобой народ один, но, уверяю тебя, у нее нет ничего такого, что принадлежит мне!

— Мой народ — масаи, и ей есть что вернуть нам.

— Да кто такие масаи? Я никогда о них не слышал.

— Человеческое племя.

— У людей теперь нет племен, Масаи Лайбон, — отчеканил посол. — Есть единое человечество, и ничего больше. Мы все противостоим галактике.

— Если это так, то в итоге галактика победит.

— Как бы не так, — усмехнулся посол. — Но мы уклонились от темы. Что из принадлежащего ей вы считаете своим?

— Два слоновьих бивня.

— Бивня? — удивился посол. — Она работает над ними почти полстолетия.

Взгляды мужчин встретились.

— Она не имела права начинать эту работу.

— Теперь слишком поздно говорить об этом. Как я понимаю, через десять лет она завершит этот грандиозный проект.

Масаи Лайбон покачал головой:

— Она его не завершит. Улетая с планеты, я заберу бивни с собой.

— Сможете вы доказать, что они ваши?

— Наши доказательства не покажутся вам убедительными.

— То есть законных оснований для возвращения бивней у вас нет.

— Они должны принадлежать нашему племени.

— Но суд ваши притязания не признает.

— Поэтому я и не обращаюсь в суд.

— Почему вы ждали сорок лет, а теперь пожелали вернуть бивни?

— На поиски ушло немало времени.

— Почему вы думаете, что бивни принадлежат вам?

— Вы не поймете.

— А вы попытайтесь объяснить.

— Нет.

— Черт бы вас побрал, я ваш единственный представитель на этой заснеженной планете! Если вы не можете убедить меня в справедливости ваших требований, как я сумею убедить их?

— Глаза-в-огне знает, почему я должен получить бивни.

— Вы сказали ей и не говорите мне? — взвился посол.

— Я ничего ей не говорил. Она знает.

— Она — червь-переросток, которая не отползала от своей пещеры и на десять миль. Откуда ей это знать? Масаи Лайбон пожал плечами.

— Вы ее не спросили?

— Нет.

— А не могут ли ее знания исходить от одного из ваших масаи? Если он оставил ей бивни, не следует ли вам поступить аналогичным образом?

— Она не встречалась с масаи.

— Тогда…

— Она — провидица, — ответил Масаи Лайбон. — Она видит то, что скрыто от других, понимает то, что недоступно остальным. Она знает историю бивней и может увидеть их будущее. Она ждала, что я приду за бивнями.

— Но она отказалась отдать их вам, — резонно заметил посол. — То есть она, несомненно, знает, что планету вы покинете без них.

— Как она объяснила мне, есть одно прошлое, но много будущих. Она пытается не манипулировать событиями, чтобы они реализовали оптимальный для нее вариант будущего. У нее, естественно, ничего не выйдет.

Посол молча смотрел на него. Он уже понял, что сидящий перед ним человек такой же безумец, как и все эти инопланетяне, с которыми ему приходилось иметь дело, но гораздо более опасный.

— Вот что я вам скажу, Масаи Лайбон. Если с Глазами-в-огне или с бивнями что-то случится, я не успокоюсь, пока вы не понесете достойное наказание.

— У вас свои обязанности. — Масаи Лайбон поднялся и направился к двери. — У меня — свои.

На следующее утро корабль Масаи Лайбона приземлился в полумиле от пещеры, в которой обитала Глаза-в-огне. Он опять надел защитный костюм, проверил, заряжены ли батареи лазерного пистолета и молекулярного дезинтегратора, засунул оружие за пояс, подождал, пока укол, который он сделал себе, обеспечит выброс адреналина в кровь, и двинулся к пещере, не обращая внимания на ледяной ветер, швыряющий хлопья снега ему в лицо.

Двадцать минут спустя он вошел в пещеру. Хотя костюм поддерживал внутреннюю температуру постоянной, ему показалось, что стало теплее: сказалось отсутствие ветра и снега. Он зашагал к тому месту, где встретился с Глазами-в-огне. Мощный фонарь на шлеме разгонял тени.

Он увидел ее там, где и ожидал найти. В темноте светились ее красные глаза.

— Ты пришел снова, Масаи Лайбон, — прошипела она.

— Пришел. — Вновь его голос эхом отозвался в стенах пещеры. — Почему ты просила посла не высылать меня с планеты?

— Потому что предопределено, что ты снова придешь, так что нет нужды вовлекать в эту историю посла или просить его предотвратить неизбежное.

Он вытащил лазерный пистолет, нацелил на нее.

— Я должен забрать бивни. Пожалуйста, не заставляй меня стрелять.

— Моя жизнь — ничто. Меня заботят мои творения.

— Не следовало тебе использовать эти бивни.

— Использование мною слоновой кости было предопределено, как и наша встреча в это время и в этом месте.

— Предопределено кем? — спросил Масаи Лайбон.

— Создателем всего, — ответила она.

— Ты веришь в Бога?

— В того же Бога, в которого веришь и ты, Масаи Лайбон, — ответила Глаза-в-огне. — Того самого Бога, который лишил твое племя былого величия и не вернет его потому только, что вор прибыл на далекую планету, чтобы украсть у художника ее работу.