Онлайн книга «Готовься к войне»
|
Он оставил снедь на кухне, заглянул в спальню. Алиса, сидя в постели, смотрела телевизор и зевала. Помахала рукой, мило сообщила: — Ты вчера, когда стал засыпать, так крепко меня к себе прижал… Я думала — неужели он вот так всю ночь будет… Даже испугалась. Но потом ты все-таки расслабился. Когда совсем уснул… — Тебе не нравятся крепкие объятия? — Неважно. — Важно. Рыжая опять упала в подушки. Было заметно, что она не прочь проваляться под одеялом весь день. — У нас с тобой всегда так будет? Я просыпаюсь, а ты стоишь у постели и на меня смотришь. Весь такой бодрый. — Да, — с удовольствием ответил Знаев, — так будет всегда. — Ты опять рано встал? — В пять часов. Алиса с наслаждением потянулась. — Сегодня воскресенье, — слабым голосом произнесла она. — Мог бы поспать. — Как раз в воскресенье, — сказал банкир, — спать допоздна нельзя. Иначе вечером не сможешь заснуть вовремя. И утром в понедельник проснешься разбитый. Испортишь себе важный момент — начало новой недели… — Ты страшно нудный. Я сейчас брошу в тебя подушкой. — Не надо. Я хороший. — Да, — сказала рыжая. — Хороший. Но нудный. Что ты делал, пока я спала? — Как обычно. Медитировал. Потом испанский учил. Потом плавал. Потом штангу тягал. Потом во дворе прибрался… — Скажи честно: ты каждый день вот так? Медитация, штанга, испанский… — Нет, — соврал Знаев, театрально поморщившись. — Это я перед тобой выпендриваюсь. Набиваю себе цену. — Я догадывалась. Разумеется, ты такой же ленивый, как и все. Изображаешь супермена, чтоб обмануть наивную девушку. Зачем тебе испанский? — Делаю инвестиции, — с шикарным апломбом заявил Знаев. — На Кубе. Хочу срочно купить по дешевке несколько километров пляжа. Es no demasiado. Когда Фидель умрет, на остров неизбежно вернутся американцы — а я уже там, понимаешь? Hola! Que tal? Me llamo Znajca! Судя по всему, рыжая не поняла хохму; юмор миллионеров, даже будучи плоским, никогда не бывает дешевым. — Шутка, — виновато сказал банкир. Алиса вежливо улыбнулась и зевнула. — Что мы сегодня будем делать? — Отдыхать. Расслабляться. Посидим в сауне. Или в хамаме. Тебе для твоей молодой кожи хамам — в самый раз… Хочешь — вызову массажиста, он же банщик и мануальный терапевт, он из тебя за сорок минут пятнадцатилетнюю девочку сделает… — Спасибо, — насмешливо сказала рыжая. — Мне и так неплохо. — Тогда поедем в город и пообедаем. Потом еще что-нибудь придумаем… — Например? Знаев пожал плечами. — Я вроде как кавалер… Типа, обязан предложить даме тысячу вариантов развлечений. Особенно учитывая мои возможности… — Предлагай, — разрешила рыжая. — Можем махнуть на Кипр. Виза не нужна. Если я позвоню прямо сейчас, то через четыре часа будем в Лимассоле. Искупаемся, наедимся до отвала скампи, погуляем, подышим, к утру вернемся… — Заманчиво, — с заметным сожалением сказала Алиса, — но у меня нет загранпаспорта. — Не может быть. Ты не была за границей? — Ни разу. — Насколько я знаю, сотрудники моего банка хорошо зарабатывают. — Не напоминай, что я работаю в твоем банке. Я сразу чувствую себя героиней служебного романа. — А чем плох служебный роман? По-моему, всякий роман хорош. — Ты не понимаешь. Завтра к обеду все будут знать, что босс крутит любовь с новенькой рыжей. У меня испортятся отношения с девчонками. — Никто ничего не узнает, — уверенно ответил банкир и небрежно ладонью отодвинул от лица воздух, а вместе с воздухом — все без исключения пустяки и глупости этого мира. — Единственный человек, который может что-то ляпнуть, — мой шофер, но и он, по-моему… Рыжая усмехнулась. — Сергей Витальевич, вы же — Знайка. Вы должны понимать, как циркулируют слухи. Я вас уверяю: завтра все ваши сотрудники, особенно женщины, вместо работы будут по углам шушукаться… — А мне все равно. — Тебе — да. А мне — нет, — Алиса сделала паузу и с почти мужской суровостью добавила: — По большому счету… вся эта наша с тобой любовь… сильно повредит моей карьере. Банкиру не понравилось, как она произнесла: «вся эта наша с тобой любовь». Про карьеру он почти прослушал. Он не очень понимал, что такое карьера. Боссы и хозяева — особенно те, кто ходит в боссах с двадцатипятилетнего возраста, — неважно разбираются в психологии наемного работника. Знаев всю жизнь фигурировал в роли босса, долгое время он ошибочно считал, что любой манагер не может мечтать ни о чем ином, кроме как о кресле босса, что каждый кассир грезит о собственном банке, и только к середине нулевых, когда фирмы и компании, некогда созданные с нуля отважными авантюристами, превратились в гигантские корпорации со своей бюрократией и сложной субкультурой, банкир догадался: увы, наемные манагеры желают стать не боссами, а всего лишь еще более высокооплачиваемыми наемными манагерами. Так жить проще и выгоднее. Сейчас он сглотнул неприятный комок, осторожно спросил: — Ты что же, карьеристка? Такая же, как они? — и кивнул головой в сторону окна, подразумевая ИХ — тех, кто убивает время в поисках наиболее простого и выгодного способа жизни; ленивых, малодушных, мелочных, жадных; медленных. Хотел добавить: зачем тебе карьера, выходи за меня замуж, будешь иметь все сразу, — но не добавил. Промолчал. Из благоразумия. — Лучше быть, как ОНИ, чем как эти, — рыжая показала пальцем на экран телевизора, где сыто жмурилась и плямкала силиконовыми губами неизвестная банкиру чувиха, явно принадлежащая к прослойке «блондинок в шоколаде». — А у тебя, — излишне резко сказал Знаев, — нет выхода, дорогая. Либо быть, как ОНИ, либо — как ЭТИ. — Но ведь ты нашел выход. Для себя. — Я нашел. Да. Надеюсь, ты со мной именно поэтому. Потому что я ни с теми, ни с другими. Алиса внимательно слушала, смотрела ему в переносицу, она явно хотела поспорить, но была она сейчас нагая, белая, соблазнительная, очень свежая в это очень свежее июньское утро, и банкир миролюбиво предложил: — Пойдем завтракать. Пока ты спала, я заказал из города еду. У нас есть хамон, горячие оладьи, авокадо, творог, земляника и кофе. И сливки. Чего ты хочешь? — Я хочу хамон, горячие оладьи, авокадо, творог, землянику и кофе. Со сливками. И еще одно… — Что? — Я собиралась кинуть в тебя подушкой. Вот тебе. И она кинула в Знаева подушкой. |