Онлайн книга «Жизнь удалась»
|
Сегодня она ехала не просто медленно. Очень медленно. Шел мелкий дождь, а она боялась мокрой дороги. Кроме того, организм еще вчера дал ей понять, чтоб ждала месячных. Болел живот, и очень хотелось есть. Постоянно, непрерывно хотелось есть. Желательно – сладкое. Желательно – в больших количествах. Однако ни недомогание, ни тем более утомляющая глаза серая водяная взвесь меж серым небом и серым асфальтом не так мучили ее, как страх, усиливающийся с каждым новым часом. Он появился вчера утром под видом раздражения, к обеду переросшего в беспокойство, потом в тревогу, к вечеру ставшую мучительной. Ела шоколад, но не помогло. Ночь почти не спала, пила валерьянку. Утром едва нашла в себе силы накрасить глаза и губы. От волнения потемнел и стал отчетливо заметным старый шрам на лбу – хотела его припудрить, но не стала. К чему наводить красоту, когда вся прежняя жизнь грозит обратиться катастрофой? Да, случались дни и похуже, и она умела убеждать себя, что именно в плохие дни, именно в трудных ситуациях красоту следует наводить особенно тщательно – назло судьбе быть в полном порядке, – но сегодня вот не нашлось сил действовать назло судьбе. То ли постарела, то ли отвыкла бороться. За долгие годы беспечной комфортабельной жизни кто угодно отвыкнет. Подкатила к выходу из метро «Калужская», поискала глазами. Из-под козырька автобусной остановки медленно вышел грузный, широкогрудый человек. Неторопливо, немного опустив широкие покатые плечи, зашагал поперек проезжей части. Его лицо выражало угрозу и скуку. Из-под короткой, сильно потертой куртки торчала засаленная кобура темно-желтой кожи. Открыв дверь машины на всю ширину, он медленно сел, устроился поудобнее, скупо улыбнулся полными губами и сказал: – Привет, конфета. – С первой фразы ты начинаешь меня злить, Свинец, – глядя в сторону, раздраженно ответила Марина. – Я говорю чистую правду. Цени. – Ценю. – Ты чего такая злая? – Я не злая. Я напугана. – Марина подняла глаза. – У меня беда, Свинец. Муж пропал. – Что значит «пропал»? – Исчез. Черт, меня трясет всю… Свинец засопел. – И как именно пропал твой муж? – В воскресенье после обеда уехал – и до сих пор его нет. – Меньше двух суток. Тоже мне, пропал. Загулял где-нибудь… – Он не гуляет. Он работает. – Да, помню, – с легким ироническим презрением сказал Свинец. – Он у тебя винно-водочный король. – Не винно-водочный, – раздраженно поправила Марина. Она не любила классовой ненависти и ее производных. – Просто винный. И не король. – Марина, двое суток – это не так много. – Для него – много. – В органы обращалась? Обычным порядком? Может, авария, несчастный случай? – Звонила вчера вечером. Сказали – нет такого. Неопознанные есть, – она сделала паузу и собралась с силами, чтобы удержать слезы, – но… по приметам не совпадают… – Так. Ладно. – Свинец сменил позу. – Чего ты хочешь от меня? – Чтоб ты нашел мне моего мужа. Ты мент, сыщик, на Петровке работаешь… – Марина, я его не знаю. И не знаю, где его искать. Напиши заявление в соответствии с законодательством… – Слушай, – в ярости выкрикнула Марина, – если б я хотела написать заявление в соответствии с законодательством – я б так и сделала, понял?! Он, может, сейчас сидит где-нибудь… у бандитов в подвале… А я буду – в соответствии с законодательством… – Извини, – покаялся Свинец. – Извини, Марина. Я грубый и черствый. Я без мамы вырос. Почему ты думаешь, что он у бандитов в подвале? – Просто предположила. – Он богатый? – Нет. Обеспеченный. – Насколько? – Настолько, чтоб не переживать за кусок хлеба. У него все есть. Бизнес, деньги, машина, квартира… Я его жена, у меня тоже все есть… Но мы – не богаты. – И все же бандитам он может быть интересен, так? – Смотря какие бандиты… – Хорошо. Ты говоришь, он уехал в воскресенье вечером. Куда? – Сказал – какой-то важный разговор. – С кем? – Не знаю. – Так и сказал: «важный разговор»? – По-моему, да… – Стоп. Плохо. – Свинец нахмурил светлые брови. – Ты ведь хочешь, чтоб я тебе помог? Нашел твоего Макара? – Его зовут Матвей. – Ладно, пусть Матвей… – Не пусть, а Матвей! Матвеев Матвей Матвеевич. – Даже так. – Да. Это в его семье такая традиция… – Кстати, а что его родители? Звонила им? – Всем звонила. Его маме тоже. Она ничего не знает. Никто ничего не знает… И я не знаю, что делать… – Успокойся. – Свинец набрал полную грудь воздуха, с шумом выдохнул. – Раньше с ним такое бывало? Отлучки? Пьянки? Загулы? Девки? Внезапные командировки? – Всякое бывало. Особенно по молодости… – Ты ведь давно с ним, да? – Всю жизнь. Я вышла за него в девятнадцать. Конечно, раньше он себе всякое позволял… Мог и загулять… Но всегда звонил, что-то врал, как обычно… – Умеет врать, да? – Не то чтобы врать… Он такой… Он может убедить кого угодно в чем угодно. – Что у него за бизнес? – Импорт вина. Французского. – Фирма своя, офис, все дела? – Естественно. – И что в офисе? – Никто ничего не знает. – Очень странно. Теперь давай назад вернемся. Он тебе сказал, что едет на важный разговор, так? – Да. Последние дни он был… мрачный. Что-то у него случилось, а что – не говорил. Отмалчивался. В воскресенье собрался, мне целую инструкцию дал, кому и что говорить, если через сутки не вернется. Наизусть заставил выучить… Меня напугал до полусмерти. Вроде на дворе не девяносто четвертый год. А он собрался как на казнь. И уехал. – На своей машине? – Ну да. – Что с собой взял? – Как обычно. Документы, деньги… – Много денег? – Не знаю. Но без тысячи долларов он из дома не выходит, никогда. Свинец помолчал, помучил массивными пальцами кожу щек. – Муж твой, конфета, странный человек. – Нормальный, – враждебно сказала Марина. – Почему ж этот нормальный уехал на важный разговор – и никому ничего не сказал? Марина не нашлась, что ответить. – Враги у него есть? |