Онлайн книга «Сажайте, и вырастет»
|
– Не опоздал? – спросил Рыжий, пожав одинаково небрежно наши руки. – Андрей спешит на прогулку,– сообщил Хватов. – Так что подписывайтесь, господа, и я пойду, а вы тут сидите дальше без меня. Десять минут у вас есть. Или даже, это самое, пятнадцать. Но если такая спешка, жажда кислорода, то я вызову контролера прямо сейчас... – Двадцать минут,– сказал я деревянным голосом, злясь на себя. Хватов получил новый повод думать обо мне как о лживом подонке. А ведь я хотел казаться самым честным. Собрав свою пыточную машину – ноутбук, принтер, провода,– следователь вышел, не попрощавшись. Лоер немедленно сел на его место, ловко поддернув прекрасно выглаженные шерстяные брюки. У этого парня все налажено, в очередной раз подумал я с завистью. Есть и ботинки зимние, и перчатки, и теплый пиджак. Едва наступили холода, как он уже одет по сезону и со вкусом. Все куплено и подогнано по фигуре заранее. Он всего лишь начинающий адвокат, вряд ли делает и тысячу в месяц. А вот я – делал совсем недавно аж пятьдесят тысяч, но никогда не имел таких отличных зимних ботинок, подбитых маленькими стальными подковками, и таких перчаток, на вид чрезвычайно удобных, мягкой светло-коричневой кожи. Где бы я нашел время для походов по магазинам? Зачем вообще нужна зимняя одежда, если ты живешь и работаешь в городе и у тебя есть автомобиль? Первый автомобиль я имел в двадцать лет, а зимние ботинки – только в двадцать четыре. Едва дверь закрылась, я жестом показал Рыжему, чтобы он приготовил все нужное. Поспешно, но и с некоторой особой легкостью жестов, свойственной людям, не знакомым с физическим трудом, адвокат положил на стол свой портфель, извлек из него пачку бумаги и два толстых фломастера. Портфель остался раскрытым. Половину бумажной стопки я тут же пододвинул к себе. Сиплым шепотом, наклонив голову, произнес: – Я тут явно засиделся. Мне пора двигать домой. Я намерен действовать. Мне нужно вот это... Изобразив на первом листе слово «информация», я показал лоеру, отложил бумагу в сторону, тут же схватил второй лист, размашисто начеркал «Миша Мороз». – Мне нужны новости – отсюда. На третьем листе появилось: «линия поведения». – Мы не можем просто так сидеть и ждать, не зная, правильно ли это... Понимающе кивая, адвокат спросил, тоже очень тихо: – Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я задумался. Начертил. – Что ты скажешь об этом варианте? – Глупо, – шепотом, с выразительной гримасой, ответил адвокат, положив локти на стол и сложив перед лицом белые, с ухоженными ногтями, ладони. – А если так? – Это невозможно. – А так? – Нерационально. – Подключим вот этих? – Не поможет. Эффективность нулевая. Знаю по опыту. – Тогда мы вот так. Лоер схватил свой фломастер и тоже прибегнул к помощи бумаги. – А они вот так. – Согласен. Но мы отыграем в эту сторону... – Нам ответят вот так. Пошлют сюда. – Не пошлют! – Еще как пошлют! И если это произойдет, тогда тебе – ... Адвокат с явным наслаждением изобразил краткое ше-стибуквенное слово, обозначающее полный и окончательный крах всего на свете. Я громко и выразительно выругался во все углы кабинета. Пусть послушают, что я о них думаю! Пришлось прерваться и тщательно уничтожить использованную бумагу. Каждый лист был разорван не менее чем на тридцать две части. Энергично действуя, в четыре руки, я и Рыжий произвели целую кучу бесформенного мусора, перемешали ее и торопливо, но аккуратно загрузили в портфель. Когда один маленький кусочек вдруг выскочил из моей руки и упал, неряшливо планируя, под стол – я не поленился нагнуться, пошарить по пыльному линолеуму и отыскать пропажу. Я не дам им даже маленького шанса. Не предоставлю ни одного бита информации. Они не вытащат из меня ни единой буквы! Сам же я получу от них абсолютно все, что мне нужно. – Хорошо,– продолжил я. – Забудем. Свяжись вот с этим человеком... – Он не отвечает на мои звонки. – Тогда вот с ним. – Этот сказал, что сделает все возможное, чтобы тебе помочь, но не в ближайшее время. – Так и сказал? «Помогу, но не в ближайшее время»? – Да. – Скотина... Лоер сурово вздохнул: – Послушай, я давно уже всех обзвонил. Мы двигаемся по кругу... Я раздраженно отмахнулся. – Свяжись тогда... Свяжись... Тогда найди... Сейчас, скажу... Дай подумать. – Думай,– кивнул Рыжий. Мне вдруг показалось, что он почти индифферентен. Я разозлился. Адвокат тоже обязан напрячь мозги! Разве защитник не должен изо всех сил искать путей к спасению клиента? Может быть, мне следует взять его за шиворот, сильно тряхануть и прорычать классическую фразу из гангстерского муви, что-нибудь традиционное: «вытащи меня отсюда!», «мне плевать, как ты это сделаешь!» или «ты мне стоишь кучу денег!» – какую-то простую сентенцию, выкрикиваемую обычно разъяренным, в отличном галстуке, мафиозой, загремевшим в тюрьму, и при этом он еще обязательно хватает своего адвоката за грудки... В конце концов я аккуратно начертил несколько слов, выражающих мучающую меня идею, поставил большой, выпуклый знак вопроса и поднес к глазам Максима надпись: «За что тебе платят деньги?» Лоер опустил глаза. И тут же изобразил ответ. Почерк его мне нравился – быстрый, понятный и удобный глазу. «Мне уже давно не платят». – Четыре месяца,– уточнил он вслух и для более четкого понимания этой новости показал четыре пальца. Я замер в изумлении. – Почему ты сразу не сказал? – А зачем тебя нервировать? Не волнуйся, все образуется... – Позвони вот сюда,– мой фломастер снова побежал вперед,– или вот сюда... Рыжий запечалился. – Там и там только обещают. – Тогда – к этим людям... они заплатят, обязательно... – Не нервничай. – Что значит «не нервничай»? – меня опять понесло. В груди появилось сильное, сродни электрическому, жжение. Я выдвинул вперед челюсть. – Ты же не станешь работать за бесплатно! – Что-нибудь придумаем. Я еще раз обзвоню всех и в следующий раз... – А он, этот следующий раз – будет? Я хотел усмехнуться, горько и сурово, как настоящий арестант. Как бывалый постоялец политической тюрьмы. Как подлинно просветленный муж. Но снаружи, вероятно, все выглядело очень жалко и криво, потому что Максим Штейн бросил на меня полный грусти соболезнующий взгляд. – Будет! – произнес он очень тихо, однако с удивившей меня твердостью, и сжал губы в нитку. – Я приду на следующей неделе. Обязательно. |