Книга Пепел и сталь, страница 20 – Брендон Сандерсон

Хармон покачал головой.

— Это просто сказки, которые так любят скаа на плантациях. Все мы выходим в туман.

— Но не в тот туман, что за городом, — настойчиво произнес Хруд. — Там есть туманные водовороты, которые захватывают людей и отбирают у них лица. Это точно!

Хармон закатил глаза.

— Хруд прав в одном, — сказал Дистен. — Кельсер — не человек. Он, может, и не создание тумана, но уже и не скаа. Я слышал, он проделывает такие вещи, которые могут только они. Те, что выходят ночью. Вы же сами видели, что он сотворил с Камоном.

— Рожденный туманом, — пробормотал Хармон.

«Рожденный туманом». Конечно, Вин слышала это название еще до того, как его обронил Кельсер. Да и кто не слышал? Слухи о рожденных туманом вполне объясняли и истории об инквизиторах, и рассказы о туманщиках. Говорили, что рожденных туманом великой силой наделил не кто иной, как лорд-правитель. Только самые высокопоставленные вельможи были рожденными туманом: они якобы являлись тайными убийцами, служившими лорду-правителю, и выходили на улицы лишь по ночам.

«Но Кельсер сказал, что я, как и он, одна из них».

Как это могло быть? Она ведь никто, просто дочь проститутки. Никто и ничто.

«Никогда не доверяй человеку, принесшему хорошие новости, — частенько повторял Рин. — Это самый древний и самый легкий способ обмануть кого угодно».

Да, но у нее есть удача. Алломантия. Вин все еще ощущала внутри тот запас, который возник благодаря флакончику Кельсера, и тут же испробовала свои силы на членах воровской шайки. Она обнаружила, что теперь у нее куда больше удачи и что она может воздействовать на людей намного сильнее.

Вин начала понемногу понимать, что ее прежняя цель — просто остаться в живых — уже не так воодушевляет. Она ведь могла сделать куда больше. Прежде она была рабыней Рина; потом — рабыней Камона. И она готова стать рабыней этого Кельсера, если он в итоге приведет ее к свободе.

Милев, сидевший за своим столом, посмотрел на карманные часы и встал.

— Ладно, пора двигать отсюда.

Комнату быстро прибрали, готовя ее к назначенному Кельсером собранию. Вин осталась на месте: Кельсер ясно дал всем понять, что она приглашена на эту встречу. Вин еще какое-то время сидела молча: помещение, на ее взгляд, стало куда более приятным, когда его покинула воровская братия. А немного погодя начали прибывать друзья Кельсера.

Первый, с коротко стриженными волосами, показался Вин здоровенным, как солдат. На нем была свободная рубаха без рукавов, выставлявшая напоказ руки с рельефными мышцами. Да, мускулы его впечатляли, но двигался он при этом плавно и грациозно.

С ним явился человек, одетый как вельможа — в сливового цвета жилет с золотыми пуговицами и черное пальто. Дополняла его облик шляпа с узкими полями и дуэльная трость. Он был старше солдата и слегка полноват. Войдя в комнату, он снял шляпу. Его черные волосы были уложены в безупречную прическу. Мужчины о чем-то говорили между собой, но, войдя в пустую комнату, сразу замолчали.

— А это, должно быть, наш посредник, — сказал наконец мужчина в дорогом костюме. — Кельсер уже здесь, милая?

Он говорил так, словно они с Вин были давними друзьями. И Вин вдруг почувствовала (вопреки собственному желанию), что ей нравится этот хорошо одетый, вежливый человек.

— Нет, — негромко ответила она.

До сих пор свободные штаны и рабочая рубаха вполне ее устраивали, но тут ей неожиданно захотелось иметь одежду получше. Внешний вид незнакомца как бы требовал более официальной обстановки.

— Следовало бы сообразить, что Кел непременно опоздает на встречу, которую сам назначил, — сказал солдат, усаживаясь за один из столов поближе к центру комнаты.

— Да, действительно, — согласился мужчина в дорогой одежде. — Но полагаю, его опоздание нам не помешает. Я был бы не против что-нибудь выпить…

— Позвольте предложить вам, — быстро сказала Вин, вскакивая.

— Как это мило с твоей стороны, — улыбнулся нарядно одетый человек, садясь рядом с солдатом.

Он закинул ногу на ногу, а трость поставил рядом, опустив ладонь на набалдашник.

Вин подошла к бару и стала выбирать бутылку.

— Бриз… — предостерегающе произнес солдат, когда Вин нашла бутылку с самым дорогим из вин Камона и начала разливать его по стаканам.

— А? — недоуменно вскинул брови второй.

Солдат кивнул на Вин.

— Да ну, все в порядке, — со вздохом произнес мужчина в костюме.

Вин замерла, едва не пролив вино, и слегка нахмурилась.

«Что это я делаю?»

— Клянусь, Хэм, — сказал мужчина в костюме, — ты иной раз бываешь ужасным занудой.

— Даже если ты способен воздействовать на кого-то, не думай, что ты обязан это делать, Бриз.

Вин, ошеломленная, стояла на месте.

«Он… он бросил в меня удачу».

Когда Кельсер пытался управлять ею, она почувствовала его прикосновение и сумела воспротивиться. Но на этот раз она даже не успела осознать, что делает!

Она, прищурившись, посмотрела на мужчину в дорогом костюме.

— Ты рожденный туманом.

Мужчина, которого звали Бриз, усмехнулся.

— Это вряд ли. Кельсер единственный скаа — рожденный туманом, другого тебе вряд ли удастся встретить, дорогая… и молись, чтобы никогда в жизни не столкнуться со знатным рожденным туманом. Нет, я обычный скромный туманщик.

— Скромный? — переспросил Хэм.

Бриз пожал плечами.

Вин посмотрела на отчасти наполненный вином стакан.

— Ты потянул за мои чувства. Я хочу сказать… своей алломантией.

— Скорее, я на них надавил, — уточнил Бриз. — Когда за чувства тянут, человек становится менее доверчивым и более решительным. А когда на них слегка давят, сглаживают, это располагает к тебе человека.

— Да какая разница… ты манипулировал мной, — сказала Вин. — Ты заставил меня предложить тебе выпить.

— Я бы не сказал, что я тебя заставил, — возразил Бриз. — Я просто чуть-чуть изменил твои чувства, повернул их так, чтобы ты сделала то, что мне хотелось.

Хэм почесал подбородок.

— Ну не знаю, Бриз. Вообще-то вопрос интересный. Воздействуя на ее эмоции, не лишил ли ты ее возможности выбора? Если бы, например, она кого-нибудь убила или что-то украла под твоим влиянием, чье это было бы преступление — твое или ее?

Бриз широко открыл глаза.

— Это не тема для обсуждения! И ты не должен думать о таких вещах, Хэммонд, это повредит твой мозг! Я лишь слегка приободрил ее, чуть-чуть уравновесил ее состояние!

— Но…

— Я не намерен с тобой спорить, Хэм.