Книга Город богов, страница 78 – Брендон Сандерсон

— А Дрейк Душитель родом из Свордена? — нахмурил лоб Иондел.

— Я слышал, что он фьерденец, — ответил Эхан.

— Нет, — возразил Ройэл. — Я думал, он эйонской расы, разве нет?

— В любом случае, — нетерпеливо перебила их Сарин, — лорд Эхан сказал, что король не станет рисковать своими кораблями на тех же путях. Но ему надо куда-то их посылать?

Эхан закивал.

— Он не посмеет остановить торговлю; весна — самое прибыльное время года. За зиму люди устают от скучной, тусклой одежды и зануд-родственников. Стоит снегу растаять, и они уже готовы раскошелиться. Сейчас хорошо идут дорогие яркие шелка, а они — один из лучших товаров Йадона. Нападения стали для него катастрофой. Он потерял не только корабли и товары, но и ожидаемую выручку, а он немало в них вложил. Многие купцы тратят по весне последнюю копейку, закупая товар на весь год.

— Его величество начал жадничать, — вставил Шуден. — Он покупал все больше и больше кораблей и набивал их шелком до отказа.

— Мы все жадничаем, — откликнулся Эхан. — Не забывай, что твоя семья сколотила состояние, прокладывая торговый путь для джиндоских специй. Вы даже ничего не перевозите, вы построили дороги и собираете плату с купцов, которые ими пользуются.

— Тогда позвольте мне выразиться по-другому, лорд Эхан. Король позволил жадности ослепить себя. Хороший купец должен ожидать катастроф и никогда не рисковать товарами, потеря которых подорвет его дело.

— Неплохо сказано, — согласился толстяк.

— Ладно, — опять перебила Сарин. — Если у короля осталось мало кораблей, он захочет получить с них твердую выгоду.

— Твердая — не слишком подходящее определение, дорогая, — возразил Эхан. — Лучше будет сказать — двойную или тройную. Йадону потребуется чудо, чтобы справиться с убытками, особенно если он хочет успеть до того, как Телри погубит его репутацию безвозвратно.

— А что, если предложить ему соглашение с Теодом? — поинтересовалась принцесса. — Необычайно выгодный контракт на шелк?

— Возможно, — пожал плечами Эхан. — Умная идея.

— Но невыполнимая, — закончил Ройэл.

— Почему? Теод не разорится.

— Потому, — объяснил герцог, — что Йадон не согласится на подобный контракт. Он опытный купец и не пойдет на сделку, где выгода слишком высока, чтобы быть достоверной.

— Согласен, — кивнул Шуден. — Король не станет возражать против того, чтобы обобрать Теод, но только в том случае, если решит, что сам вас надул.

Остальные согласились с его оценкой. Хотя джиндосец был самым младшим среди собравшихся, он обладал не менее расчетливым умом, чем Ройэл, — а может, и превосходил его. Это качество заодно с заслуженной славой честного человека заслужило ему уважение не по годам. Не каждому удается сочетать в себе откровенность и смекалку.

— Нам придется хорошенько подумать, — заключил Ройэл. — Но и не тянуть слишком долго. Необходимо разрешить эту проблему до подсчета доходов, иначе нам придется мириться с Телри вместо Йадона. И как плохо ни справлялся бы со своими обязанностями король, я твердо уверен, что Телри окажется еще хуже. Особенно если за ним стоит Фьерден.

— Как вы справляетесь с посевом? — спросил Сарин, когда дворяне собрались расходиться. — Вы последовали моему совету?

— Ему не так-то легко последовать, — признался Эхан. — Мои надзиратели и младшие дворяне протестовали изо всех сил.

— Но вы его выполнили.

— Да.

— И я, — добавил Ройэл.

— У меня нет выбора, — проворчал Эдан.

Джиндосец и Иондел молча кивнули.

— Мы начали посев на этой неделе, — произнес Эдан. — Когда ожидать результатов?

— Я надеюсь, что в течение трех месяцев, милорд, хотя бы только ради вашего блага, — ответила Сарин.

— Этого срока как раз хватит, чтобы прикинуть, какой получится урожай, — вставил Шуден.

— Я все же не понимаю, какое значение имеет для крестьян их свобода, — недовольно заявил Эхан. — Они сажают те же самые семена и собирают то же самое зерно.

— Вы еще удивитесь, милорд, — пообещала принцесса.

— Мы можем удалиться? — с намеком спросил Эдан. Его все еще задевало, что на встречах заправляет женщина.

— Последний вопрос, господа. Я размышляла над предстоящей Кручиной вдовы, и мне бы хотелось услышать ваше мнение.

Придворные переминались с ноги на ногу, неловко поглядывая друг на друга.

— Да будет вам, — недовольно нахмурилась Сарин. — Вы же взрослые люди, а страшитесь Элантриса, как дети.

— Это крайне деликатная тема в Арелоне, — ответил Шуден.

— Хратен не пытается обходить ее стороной. Вы же слышали, что он затеял.

— Он объявил кораитских жрецов виновными в попустительстве элантрийцам, — кивнул Ройэл, — и теперь настраивает против них людей.

— И если мы не вмешаемся, его план сработает. Поэтому нам необходимо пересилить суеверия и перестать делать вид, будто Элантриса не существует. Джьерн строит по поводу города далеко идущие планы.

Слушатели обменялись понимающими взглядами. Они считали, что принцесса уделяет планам джьерна незаслуженное внимание; для них главной проблемой оставался Йадон, а в религии они не видели ощутимой угрозы. Они не понимали, что для Фьердена религия и война стояли бок о бок.

— Вам придется довериться мне, господа, — сказала Сарин. — Замыслам Хратена суждено сыграть значительную роль в нашем будущем. Вы утверждали, что король смотрит на вещи буквально; что ж, значит, Хратен — его полная противоложность. Он все рассматривает с точки зрения возможной пользы или вреда, а его цель состоит в подчинении Арелона Фьерденской империи. Если он собрался использовать элантрийцев против нас, мы должны противостоять.

— Пусть этот коротышка-кораит с ним согласится, — посоветовал Эхан. — Если они окажутся на одной стороне, то Элантрис в любых руках станет бесполезным орудием.

— Омин ни за что не пойдет на подобное соглашение, милорд, — покачала головой принцесса. — Он не желает элантрийцам зла и не станет провозглашать их демонами.

— Может, он… — начал толстяк.

— Доми милостивый, Эхан, — перебил его Ройэл. — Неужели ты не ходишь на его проповеди? Он не согласится на обман.

— Я хожу! — возмутился Эхан. — Я просто подумал, что жрец захочет послужить королевству. Мы его щедро отблагодарим.

— Нет, милорд, — продолжала убеждать Сарин. — Омин — служитель церкви, и при этом искренний и доброжелательный человек. Для него правда не оспаривается и не продается. Боюсь, что нам не осталось выбора: придется принять сторону элантрийцев.

От предложения принцессы лица у заговорщиков вытянулись.

— Сарин, тебе предстоит нелегкая задача, — предостерег старый герцог. — Ты назвала нас суеверными, но на самом деле здесь собрались наиболее образованные и непредвзятые арелонцы. Если даже мы с опаской относимся к Элантрису, подумай, что скажет остальная страна.