Книга Лунная соната для бластера, страница 9 – Владимир Серебряков

— Мне тут товару наволокли, — похвастался Джеральд.

Я проявил вежливый интерес. Если Джерри со времени нашей последней встречи получил новую партию барахла, у него может найтись и что-нибудь для меня. А это хорошо, потому что карантин отрезал нас не только от метрополии, но и от системы лифтов, соединяющих сорок обитаемых планет Доминиона.

— М? — полюбопытствовал я невнятно.

— Слезы ангелов! — торжественно объявил Джерри. — С Габриэля! В оригинальной упаковке! Четыре ящика!

Если он хотел произвести впечатление, то облажался. Первый раз слышу и о том, и о другом. Хотя нет! Габриэль, Габриэль… Где же эта дыра?

Джерри, как мне показалось, даже обиделся немножко на мое явное отсутствие энтузиазма.

— Ты понюхай только! — Он выдернул откуда-то и сунул мне под нос полированную стальную флягу с вычеканенной фигурой архангела. Я послушно втянул в себя воздух. Спиртом не несло абсолютно, только слабый необычный аромат, который я никак не мог классифицировать — мгновение мне казалось, что пахнет сеном, в следующее — что корицей, а дальше симфония запахов унеслась в совсем уж мне неведомые дали.

— Неплохо, — согласился я. — Если и вкус такой же…

— Лучше!

Ободренный, я сделал маленький глоток. Если запах я еще мог соотнести с чем-то привычным, то вкус отказываюсь описывать наотрез. Я вернул посудину хозяину — не годится злоупотреблять дареным — и восхищенно покачал головой.

— Как тебе древесный сок? — Джеральд покачал флягу.

— Что?! — Верилось с трудом.

— Ну да. Естественный продукт. Для дерева это вроде антифриза, там у них холодно, а для человека — сам понимаешь.

Природа умеет много гитик.

И тут я вспомнил.

— Черт! — Я театрально хлопнул себя ладонью по лбу. — Габриэль! Это где институт прекурсологии, так?

— Ну да, — кивнул Джерри слегка недоуменно.

А у меня, оказывается, провалы в памяти. Габриэль — это дельта Цефея-четыре, мирок холодных пустынь на самом краю Доминиона, чуть ли не в пятнадцати парсеках от Земли. Туда добрался один из первых лифтоносцев — сотню лет летел, не меньше. Именно там располагаются два интереснейших заведения, спонсируемых все той же Службой — институт физических исследований и институт прекурсологии, чаще называемый просто Академией Предтеч.

— Слушай, — проникновенно попросил я, — а ничего по моей части тебе оттуда не захватили?

— Оттуда — нет, — Джерри виновато развел нижними руками, — а вот с Чжэнь-сюань-син…

Я попытался вспомнить, о чем мне это название говорит. А ни о чем. Украдкой состроил за спиной нужную мудру, запуская инфор в режиме справки.

Ага. Чжэнь-сюань-син — вторая от светила планета в системе оранжевого карлика Тубан (альфа Дракона, спектральный класс К0… ну, это неважно). Населена, как можно догадаться, китайцами, в основном — ссыльными. Следы деятельности Предтеч… в системе не обнаружены.

— Слушай, — Я развел руками, осознавая, что с Джерри мне в этом отношении не сравниться, — ты мне что голову морочишь? Нет там ничего.

— Теперь есть, — Джерри победно ухмыльнулся. — Ну что — берешь?

— А сколько? — Я решил поторговаться.

— Ну… простое описание тебя ведь не устроит?

— Картинку я могу из новостей выкачать, не пори ерунды.

— Тогда…

Проторговались мы с четверть часа, в результате чего мои счет усох почти до невидимости, а в моем инфоре оказался пакет данных по новообнаруженным на дальних планетах Тубана следах, предположительно, третьей волны Предтеч. Я надеялся, что Сольвейг этим удовлетворится.

— А чего тебе так приспичило? — досуже полюбопытствовал хозяин «Погребца», когда сделка была совершена. — Ты же не так давно наведывался.

Я пару минут поупирался, но Джерри был так настойчив, что в конце концов я выложил ему всю историю с карантином. Бармена, как и следовало ожидать, больше волновал вынужденный перерыв в поставках, чем судьбы застрявших в Отстойнике.

— Миш, так это надолго? — все повторял он, заглядывая мне в лицо.

Я, не удостоив его ответом, впился в стакан и задумался.

Что же творится на белом свете? Отчетливо представилось, как в пустых куполах лихорадочно копошится карантинная команда. Устанавливают дезкамеры на выходах, перекрывают вентиляцию, отсекая купола от общей системы снабжения. Спешно доставляют скафандры — не тонкие пластиковые скорлупы аварийного резерва, а настоящие вакуумные, способные выдержать то, от чего дохнет даже неимоверно живучий арбор-вирус. И все это ради того, чтобы Роберт Меррилл смог зайти к нескольким сотням обреченных переселенцев, перемолвиться парой слов с курьером и пристрелить того из милосердия. Ну не сходится тут что-то, чтоб мне налифтнуться! Уж больно неадекватны приложенные усилия видимому результату.

Видимому… Значит, есть и невидимый. Такой, что мне по серости своей не постичь.

Есть у меня одна черта, не единожды причинявшая мне уйму неприятностей — почти столько же, сколько наглость. Черта эта — любопытство, и загадочная история с колониальщиком пробудила в моей груди дремлющую жабу. Возможно, помогла и принятая с расстройства и от усталости адская смесь эрцаз-виски с водой — будучи полицейским, я почти не пью, предпочитая менее общественно опасные наркотики. Так или иначе, а осенившую меня в полупьяном угаре идею я решил исполнить незамедлительно, пока храбрость не выветрилась.

— Слушай, — обратился я к Джеральду, — у тебя ведь тут была незарегистрированная розетка?.

Бармен задумчиво потер подбородок верхней левой рукой. Нижняя пара продолжала конструировать коктейль.

— Ну, была, — промолвил он, наконец, неохотно. — Хочешь костюм одолжить?

Я кивнул.

— Одолжу, пожалуй, — снизошел Джерри. — Только чтоб не было, как в тот раз, когда мне из-за тебя извиняться пришлось.

— Ну, тогда я еще зеленый был.

Я покраснел. Не люблю, когда мне напоминают про сделанные в щенячьи годы ошибки. Да и кто любит? По мне, всякий, с умилением взирающий на семейные альбомы — опасный для общества садомазохист.

— Ты и сейчас не созрел. — Джеральд вздохнул. — Пошли.

Он провел меня в подсобку. Костюм, прилагавшийся к терминалу, был стандартной модели — сам бармен в вирт не заходил, отдав всю бухгалтерию на откуп приходящему чисельнику. Оно и хорошо, иначе я бы не знал, что засунуть в два лишних рукава. Правда, костюм маловат, и на теле растянется, а это значит, что сенсорное разрешение будет меньше привычного, ну да ладно. Начинал я вовсе без костюма, на одних очках и, смешно сказать, перчатках.

Давно следовало поставить интербрейн, и многие знакомые, уже обзаведшиеся переходным портом между мозговой тканью и сетевым терминалом, подзуживали, но что-то меня останавливало. Стремно мне аугментироваться. Не то, чтобы я был такой уж верующий (если вообще хоть одна из мириадов лунных сект имеет право на меня претендовать), но сама мысль о том, чтобы вставить в собственные мозги полтора десятка процессоров, выполняющих функции, природой вовсе не предусмотренные, вызывает у меня отторжение. Не надо лезть в человеческое тело без нужды. А в серое вещество — тем более.