Книга Вольный стрелок, страница 23 – Михаил Серегин

— Тебе попросту не повезло, Света. Очень не повезло. За такое невезение многие платили по самой высокой ставке.

Он закурил сигарету, протянул вторую девушке, она машинально взяла и прикурила от галантно предложенной Страдзе зажигалки. Выпустив несколько колец дыма, Эдуард Георгиевич спросил:

— Я думаю, ты смотрела или хотя бы слышала о такой красивой сказке про разведчиков.., польском сериале о том, что на самом деле не мы, а поляки победили Германию. У него такое прекрасное образное название — «Ставка больше, чем жизнь».

Слышала?

— Да, — тихо сказала она.

— Ну так вот. Общее содержание фильма для тебя неважно. А вот название очень даже злободневно.

Она побледнела еще больше.

— Ведь ты же и сама знаешь, что такое смерть, правда?

Света молчала.

— Ну как же, милая девочка? Неужели мне потребуется объяснять тебе что бы то ни было? Степнов, иди-ка сюда.

Прошло несколько секунд, но никто не появился. Страдзе неодобрительно пожевал губами и нахмурился.

— Степнов!

Дверь открылась, и в проеме возникла высокая темная фигура — стройный широкоплечий человек в узких черных брюках и плотной обтягивающей водолазке, под которой вырисовывался статный мускулистый торс.

— Это еще что такое? — Страдзе вскочил с дивана и подбежал к вошедшему. — Кто вы и что тут делаете?

— Подождите, Эдуард Георгиевич, — остановил его тот, — все по порядку. Что касается вашего охранника.., ведь это его вы так громко и настойчиво звали сейчас.., так он на некоторое время отключился. Вероятно, вы слишком утомляете его работой. Какой-то худенький, анемичный, знаете ли…

Сградзе резко выпрямился. Его макушка приходилась точно на уровне подбородка внезапно появившегося Свиридова.

— Так это вы убили Бахтина?

Это спросил Кирилл.

— Быстро соображаете. Но прежде чем вы на своей шкуре испытаете то, что только что так настойчиво рекомендовали этой девушке, я хотел бы кое о чем спросить вас.., я думаю, вы знаете такую риэлторскую контору «Ренессанс». Так вот, в ней работал некто Луньков Евгений Александрович. Четыре дня назад его убили. Убила красивая женщина. Не подскажете ли, кто?

Страдзе побагровел и откинулся на спинку кресла.

— Вы ведь владеете большим ночным клубом, Эдуард Георгиевич, там много красивых девушек. Ну вот, например, одна из них. Что вам мешает пообещать одной из них…

Света прислонилась спиной к стене и, медленно стала сползать вниз, шевеля посеревшими губами. Словно вдруг отказали ее красивые длинные ноги, ноги профессиональной танцовщицы и элитной путаны.

— Ах ты сука… — процедил сквозь зубы старший Страдзе, шаря рукой за спиной. — Коз-зел…

— Но как ты здесь оказался? — недоуменно проговорил Кирилл, переводя взгляд с брата на нежданного посетителя.

— У вас чересчур большой дом и соответственно чрезмерное количество квадратных метров на душу населения. Лишнего человека просто никто не заметит. Ну как там с Луньковым, а?

Страдзе процедил что-то, все так же держа руки за спиной.

— Вот и прекрасно, — произнес Свиридов, — стало быть, доброго и высокоинформативного слова я от вас не дождусь. Зря.

— Да нет, не зря, — почти радостно выдавил Страдзе, вынимая руку из-за спины с зажатым в ней пистолетом, — зачем же зря?..

Он посмотрел на Свиридова со злорадным торжеством, как маленький мальчик, притиснутый в угол злобным старшеклассником, глядит на приближающегося с карающей линейкой в руке директора. И будто недоумевая, что этот человек, профессионал, убивший Бахтина и проникший в его, Страдзе, дом словно ниоткуда, — что этот человек позволил одурачить себя, не заметив, что делают за спиной руки Страдзе.

— Ты, сволочь, — машинально выдавил Страдзе, быстро начиная приходить в себя, — ты что, еще и псих?

— Почему вы так решили, Эдуард Георгиевич? — все так же не двигаясь с места, спросила эта живая мишень.

— Ты что же это подставляешься? — Страдзе оскалился и прицелился в Свиридова из пистолета. — Ну что, тебе полный, как говорится…

— Тем лучше, — сказал Свиридов, — Эдуард Георгиевич, это же вы убили Михаила Ивановича Прохорова в девяносто втором году?

— А-а-а, вон откуда ветер дует! — Дуло, остановившееся против лица Влада, чуть дрогнуло и опустилось сантиметра на три. — Значит, эта сучка, о которой я заботился и которой был почти что отцом…

— Эта сучка, — медленно выговорил Влад, — потеряла отца, а потом нашла меня, чтобы уточнить цену его жизни.

— Цену его жизни, — усмехнулся Страдзе, — и ты говоришь это мне?

— Тем лучше, — еще раз повторил Влад, и через неизъяснимо малую долю секунды в лицо Страдзе уперлось черное дуло пистолета, и последнее, что он ощутил в этой жизни — леденелую дрожь в лежащем на курке пальце. Потому что все его угасающее сознание сконцентрировалось на одной резко и больно прояснившейся мысли: все-таки он не успел выстрелить первым.

И он оказался прав.

Его брат Кирилл вскрикнул и, стиснув зубы, бросился на Влада.., жест отчаяния, столь же дерзкий, сколь и бесполезный. Да что говорить — лучше всего это подтвердила пуля.

…Влад бросил пистолет и, сев рядом с беззвучно упавшим вторым Страдзе, грустно посмотрел на Свету.

— Это ты, — не вставая с пола, спокойным деревянным голосом сказала она, — я тебя узнала. А почему ты все время повторяешь — «тем лучше»?

— Потому что мне не нравится стрелять в невооруженных людей.

— Но ведь он мог бы выстрелить первым!

— Нет. Не мог, — тихо сказал Свиридов. — Прежде чем человек нажмет курок, выстрел вспыхивает в его глазах. На ничтожную долю мгновения, но раньше, чем он прозвучит. Ни один человек не сможет убить меня, если я смотрю в его глаза.

— Кто ты такой?

— А тебе не все ли равно?

— Ты киллер, — сказала она таким тоном, словно хотела сразить его наповал, — киллер. Сумасшедший киллер.

— А вот ты, оказывается, наркоманка, — без выражения произнес он, — и знаешь, давай прекратим эту душеспасительную беседу. Надо отсюда сваливать. Кто еще есть в доме, кроме нас, этой парочки и охранника, которого я уложил спать?

— Еще двое. Один отдыхает, второй сидит у дверей в вестибюле, — ответила Света.

— Вот это напрасно, — серьезно откликнулся Влад. — Нормальные люди в это время спят. Пойдем отсюда.

…В вестибюле действительно сидел охранник. При звуке приближающихся шагов он медленно открыл глаза, очевидно, ожидая увидеть кого-то из хозяев. То, что это вовсе не они, дошло до затуманенного дремой сознания парня не сразу, а когда это все-таки произошло, было поздно, потому как сильный удар в голову возвратил охраннику блаженное состояние глубокой отрешенности от внешнего мира.