Книга Подарок девушки по вызову, страница 40 – Михаил Серегин

Нельзя сказать, что он проиграл. Хотя бы по той причине, что остался жив и заработал очень приличную для нынешней российской реальности сумму.

Но нельзя сказать, что он и выиграл. Потому что был выслан из пределов Российской Федерации вместе с Афанасием Фокиным, который деятельно помогал Свиридову в его «беге по лезвию бритвы», и с Аней, жизнь которой, собственно, и была основной ставкой в затеянной Свиридовым — не по своей воле! — опасной и кровавой игре.

А теперь он с такой легкостью и добродушным цинизмом говорил об этой же самой женщине, с которой расстался с еще большей легкостью. Вероятно, для каждого чувства приходит пора листопада, и точно так же, как неотвратима осень, как неумолимо расползается по листве красно-желтая ржавчина отторжения и забвения, — точно так же сгорает и привязанность в сердце человека.

Любовь нельзя передерживать, как нельзя передерживать вино — иначе губы обожжет скисшая уксусно-кислая отрава усталого разочарования.

Примерно так раз десять разглагольствовал Свиридов. Степень красочности и душещипательности выражения зависела от количества выпитого.

В последнее же время — после того, как финансы Фокина и Свиридова затянули даже не романсы, а просто-таки похоронный марш имени Сергея Кириенко образца августа 1998 — с угрожающей частотой зазвучал следующий мотив:

— Ты не находишь, Афоня, что период молодеческой резвости несколько затянулся? Ничего, что ни у меня, ни у тебя, как говорится — ни детей, ни плетей — по крайней мере, детей, о существовании которых нам известно, и плетей, на которые выдана лицензия… Что это такое?

Фокин только фыркал, отдувался и иногда неразборчиво ругался. На адской неудобоваримой смеси русского, английского и арабского.

И вот сегодня — 7 марта двухтысячного года, в канун всемирного женского дня, отмечаемого, как то известно, только в России, они сидели в номере занюханной лондонской гостиницы — с живописным видом на свалку — и перечисляли прегрешения друг друга за время, проведенное ими в разъездах по Европе и Ближнему Востоку.

Всем своим видом напоминая кадры из чудовищно тупой американской комедии с острохарактерным созвучным наименованием «Тупой и еще тупее». Про двух идиотов, влипающих в самые нелепые ситуации благодаря своей непроходимой, феерической глупости.

Хотя про Влада и Афанасия сказать такое — значит сильно погрешить против истины. Лишь по той простой причине, что они были бывшими офицерами спецназа ГРУ — еще союзного ГРУ, — а там, как известно, дурачков не держали.

— И что же ты предлагаешь, Влад? — недовольно пробурчал Афанасий. — Как лекарство от этой, значит, затянувшейся молодеческой резвости.., от молодости, стало быть.

— Не путай хрен с пальцем.., тоже мне загнул — лекарство от молодости. М-м-м.., вот тебе, Афоня, жениться, — продолжал разглагольствовать Свиридов, — и стал бы ты милый и законопослушный, приятно посмотреть. Детишек бы завел. Мальчика и девочку. Жена бы тебе ужин готовила, пить бы ты бросил.

— Бросил, — проворчал Фокин, — головой об угол…

— Зато жениться — это свадьба, то есть законный повод выпить. А не так, как ты — первый вторник недели за великий праздник держишь. Не говоря уж о первой среде, пятнице или там субботе.

В этот момент зазвонил телефон. Афанасий поморщился, потому что звуковая волна больно отдалась в висках, особо чувствительных после вчерашнего бурно проведенного вечера. Влад протянул руку и снял трубку:

— Да.

— Мистер Свиридов? Вам звонят из Москвы.

Сейчас соединяю.

— Из Москвы? — недоуменно протянул Влад. — То есть как — из Москвы? Кто это узнал, что я нахожусь в этом инкубаторе для клопов?

— А Илья? — отозвался из угла Фокин, украдкой вытягивая из-под дивана бутылку водки. — Ему ты разве не давал телефона? Мы ведь в этой дыре больше недели торчим, может, ты ему звонил…

Свиридов пожал плечами и крутнул на пальце пневматический пистолет.

— Влад? — прозвучал в трубке возбужденный голос брата. — Это ты?

— Так точно. Здорово, Илюха. Чем порадуешь?

Кстати, а как ты узнал номер телефона этой гостиницы? Да.., и о том, что я вообще в Лондоне?

— Что-о-о? — недоуменно протянул Илья. — Да! вы что там, в самом деле, совсем с ума посходили, что ли? Ты же мне еще дней пять назад звонил, сказал, что тебе до чертиков надоела эта Англия и вообще все ближнее и дальнее забугорье, что хочешь обратно, и все такое. На Фокина жаловался. На Аню с этой… Катей. Ну, и номер телефона гостиницы дал.

Правда, у тебя при этом была такая внятная дикция, что я уже третий день ищу, где же ты все-таки живешь или, по крайней мере, жил.., это на случай, если съехал.

— А, ну извини.

— Я тебя прямо не узнаю, Влад, — с легкой обидой в голосе проговорил Илья. — То лепечешь что-то нечленораздельное, без переводчика не разберешь.. то ледяной тон международного дипломата.

— Да ладно тебе, не бери в голову, Илюха, добродушно усмехнулся Свиридов. — Просто тут у меня Фокин немного спивается.

И Влад выстрелил в водочную бутылку, которую пытался украдкой загорнить (то бишь хватить молодецкий глоток из горлышка) Афанасий. Та разлетелась вдребезги, а Фокин подскочил на месте и разродился такими лингвистическими выкидышами, что с потолка упал кусок штукатурки:

— Да ты че, бля, совсем поляны не сечешь, дятел… — и так далее куда более красочно.

— Спокойно, Афоня. Что там у тебя, Илюха?

— Ты говорил, что хочешь вернуться обратно?

— Да.

— Так вот, у тебя есть отличный повод это сделать.

— Да ну? И что это за повод?

— Моя свадьба.

— Ты что, женишься, Илюха? — воскликнул Владимир. — Что, правда? Женишься?

— Ну так как — хотел бы ты приехать? А то у Ирки родственников — пол-Москвы, а у меня только ты, да и то где-то в изгнании, как Ленин в Шушенском. Ну и Фокина, конечно, бери.

— Все это, конечно, прекрасно, — сказал Влад. — Я бы с огромным удовольствием, Афоня тоже.., я бы его свидетелем назначил, да вот только ты не помнишь, братец, при каких обстоятельствах мы уехали из Москвы?

— Конечно, помню. Тебе осталось только прийти в российское посольство и затребовать себе и Афанасию соответствующие документы.

— Это как это? — медленно проговорил Влад. — Тебя что, назначили новым премьер-министром?

— Почти. Мой будущий тесть — замминистра иностранных дел. Я там заикнулся было Ире, что мой брат вот таким образом.., так она сразу к отцу, а он ей ни в чем отказать не может.

— Мои поздравления, — после паузы проговорил Влад. — Ай да Илюха! Ай да сукин сын! Если жениться, так сразу на дочке заместителя министра иностранных дел! Черррт! Это как же ты эту дамочку выцепил?