Книга По прозвищу Китаец, страница 35 – Михаил Серегин

Хозяин кабинета – невысокий грузный мужчина с тройным подбородком – ходил из угла в угол, зажав в углу рта толстенную сигару, распространяющую тонкий благородный аромат. Увидев Китайца, он направился навстречу ему и протянул короткопалую руку.

– Борисоглебский Семен Аркадьевич, – он оценивающе посмотрел на Китайца.

– Танин, – представился Китаец, пожимая протянутую руку.

– Что будете пить? – Семен Аркадьевич жестом указал на кресло с изогнутыми ножками у огромного дубового стола.

– Кофе или минералку, – пожал плечами Китаец, присаживаясь.

– А я выпью немного виски, – Борисоглебский водрузил свой мощный зад на кресло за столом и кивнул парню в дубленке: – Виктор.

Тот открыл дверку шкафа, за которой оказался небольшой бар, достал оттуда бутылку «Джони Уокер», бутылку «Перье», пару стаканов. Поставил все это на стол.

– Можешь идти, – Борисоглебский взял квадратную бутылку, отвинтил пробку и плеснул себе в стакан желто-коричневую жидкость. – Ты тоже, Матвей, – он посмотрел на детину, который пристроился на кресле у выхода.

– Но, Семен Аркадьевич, – на лице того появилось неудоумение.

– Иди, иди, – Борисоглебский небрежно махнул рукой, в которой держал сигару. – Боятся за меня, – Семен Аркадьевич перевел взгляд на Китайца.

Танин налил себе минералки и с удовольствием выпил почти весь стакан, после чего закурил, откинувшись на спинку кресла. Он не стал спрашивать, зачем Борисоглебский пригласил его к себе, а ждал, когда тот сам объяснит причину. Борисоглебский сделал несколько глотков виски, которое провалилось в его необъятный желудок, и сунул сигару в угол рта. Видимо, ему не хотелось первому начинать разговор. Танин докурил сигарету до половины, когда Семен Аркадьевич открыл рот.

– Я кое-что узнал о вас, Владимир Алексеевич, – он попыхивал сигарой и смотрел, казалось, не на Китайца, а куда-то мимо или сквозь него, – у вас практически нет ни одного нераскрытого дела.

Китаец неопределенно склонил голову набок, не опровергая сказанного.

– Вы ездите на крутой тачке, – продолжил Борисоглебский, – у вас неплохая квартира в «тихом» центре, но с деньгами у вас не очень…

Когда Борисоглебский говорил, его многочисленные складки на подбородке терлись одна о другую, и Китаец, внимательно наблюдавший за ним, внутренне поморщился.

– Но перейдем к делу, – Семен Аркадьевич опрокинул в себя остатки виски и снова наполнил стакан. – Не желаете?

– Благодарю, я только что из ресторана.

Борисоглебский с интересом рассматривал Танина, нисколько не смущаясь.

– Мне сказали, – недоверчиво произнес он, – что вы были у Урутаева и вырубили его Гошу. Это правда?

– У него плохие манеры, – Китаец загасил окурок и снова закурил.

– Великолепно, – воскликнул Борисоглебский и даже попытался привскочить с кресла от восторга, – никогда бы не подумал.

– Масса – это не главное, – Танин наполнил свой стакан минералкой и снова выпил.

– Да, конечно, – согласно закивал Борисоглебский, – главное это… – и он постучал средним пальцем себе по голове.

– И это тоже, – согласился Китаец.

– Да, – Борисоглебский плыл в клубах дыма, – но я, кажется, отвлекся. Вы мне нужны, чтобы разыскать важный документ. Если вы его найдете и принесете сюда, я вам хорошо за это заплачу. Вы согласны?

Китаец подумал о тех бумагах, которые были у Питера Эванса, и которые теперь разыскивает Урутаев. Как оказалось, он не ошибся.

– Я должен знать, что это за документы, – вяло произнес он.

– Да, конечно, – Борисоглебский сделал еще один глоток виски и откинулся на спинку кресла. – Вы, наверное, знаете о них. Питер Эванс, которого убили вчера утром, украл эти документы у Руслана. Вы должны найти их и принести мне. За это вы получите сто тысяч…

– Извините? – Китаец сделал вид, что не расслышал последней фразы директора.

– Сто тысяч рублей, – громогласно объявил Борисоглебский.

– К сожалению, Семен Аркадьевич, – Китаец вздохнул, – я вынужден отказаться от вашего предложения.

– Это еще почему? – взревел Борисоглебский.

– По той простой причине, – Китаец с отвращением смотрел, как трясется жирная морда Борисоглебского, – что у меня уже есть клиент. Если бы вы мне сразу объяснили, в чем дело, я не отнял бы у вас столько времени. К тому же за эту работу мне обещали втрое большую сумму, и я уже получил аванс.

Слова Танина подействовали на Борисоглебского как холодный душ. Его мясистое тело передернулось, и он несколько остыл.

– Вы торгуетесь, – примирительно сказал он, – значит, если я вам дам больше…

– Семен Аркадьевич, – перебил его Китаец, – сколько бы вы мне ни дали, я не могу подвести клиента. Если я буду работать по-другому, у меня не останется ни одного заказчика.

– Вы не выйдете отсюда, пока не пообещаете принести мне документы, – ноздри Борисоглебского раздувались, как кузнечные мехи, но в голосе появились примиренческие нотки.

– Неужели вы поверите мне на слово? – улыбнулся Китаец, закуривая.

– Не знаю, – Борисоглебский снова осушил стакан и сунул в рот сигару, которая стала настолько короткой, что ему приходилось держать ее между большим и указательным пальцем, и свел брови на переносице. – Я думаю, должен быть какой-то выход.

– Может быть, он и есть, – предположил Китаец, – но я пока его не вижу.

– Хорошо, – Борисоглебский налил себе еще виски и снова выпил, – предлагаю вам следующее. – Он бросил тлеющий огрызок сигары в пепельницу и достал из картонной позолоченной коробки новую. – Если вы сумеете найти документы, о которых мы говорили, и если ваш заказчик по каким-либо причинам откажется от них, вы передадите их мне.

– Я подумаю над вашим предложением, – сказал Китаец.

– Я дам вам за них полмиллиона рублей, – Борисоглебский достал из ящичка позолоченные щипчики, отрезал кончик сигары и, вставив ее в рот, вопросительно посмотрел на Танина.

– Интересное предложение, – Китаец сделал вид, что очень заинтересован, – я обдумаю его.

– Да что здесь думать… – Борисоглебский долго сосал сигару, поднеся к кончику пламя зажигалки. – Предложение выгодное. Сейчас вы должны думать не о данном слове, а о своей выгоде. Если вам предлагают больше за одну и ту же работу, только дурак будет размышлять.

Наконец он прикурил и, распространяя аромат по всему кабинету, снова начал дымить. Он поднялся и принялся ходить из угла в угол. Казалось, он совсем забыл о том, что у него в кабинете сидит человек, которого он пригласил.

Китаец докурил сигарету, бросил ее в пепельницу и направился к выходу.

– Так мы договорились? – раздался сзади голос Борисоглебского.