Онлайн книга «Отпущение грехов»
|
– Ты чего-нибудь понимаешь? – повернулся к мулле отец Василий. – Миша, ни хрена не понимаю! – Исмаил впился глазами в Купона. – А ты точно запомнил?! Ты уверен, что это он?! – Еще бы! Меня, кроме этой падлы, еще никто мордой в землю не ронял. Разве такое забудешь? Это была новость! «Так… – пытался подвести итог услышанному отец Василий. – Что мы видим? Фээсбэшники отнимают у сомовских бандитов торговца оружием, но только для того, чтобы потом почти сразу отпустить. А когда я пытаюсь этого самого торговца повязать, появляется Макс, человек Брыкалова… Постой! А с чего я решил, что Макс – брыкаловский человек? Был бы он из части, Бугров бы его точно знал! Он ведь всех офицеров части знает. Черт! Неужели и Макс фээсбэшник?!» – Ну, я поехал, мужики, – напомнил о себе Купон. – Только эта… вы, если что, Пал Палычу не говорите, что эта… я вам сказал. Хорошо? Он явно уже пожалел о том, что проболтался, хотя и видел – информация попала точно в цель. Уж кому-кому, а этим людям она определенно открыла глаза. Купон сел в машину, завел ее и, теряя остатки лобового стекла, медленно скрылся в зеленом буйстве тальника и берез. А поп и мулла, как полные придурки, стояли друг напротив друга, бессмысленно таращили глаза и ничего не могли сказать. – Мальчики, вы чего?! – Прости нас, Леночка, но у нас с батюшкой, кажется, проблемы, – сказал Исмаил. – И серьезные, – отрешенно, глядя куда-то в пространство, добавил поп. * * * Ближе всего от моста находился дом священника. Поэтому все трое, не теряя времени, отправились к нему, и только здесь, приняв душ и плотно перекусив тем, что нашлось в холодильнике да в погребе, они почувствовали, что первый шок прошел. – Что делать-то будем, Мишаня? – с болью в черных круглых глазах спросил мулла. – Надо в ФСБ идти. – Ты уверен? – Абсолютно. Такие вещи замыливать нельзя, и чем плотнее будет контакт с ними, тем безопаснее наши перспективы. – Чего-то ты не то говоришь, – покачал головой мулла. – Ты что, все уже позабыл? Они же нас чуть не расстреляли! «Он слишком многого еще не знает, – подумал отец Василий. – А потому и боится». – Я знаю, что говорю. Единственный способ остановить Макса и прочих – наябедничать их непосредственному начальству. – А если начальство в доле? – Это вряд ли. Но даже если и в доле, надо жаловаться. Только тогда они не смогут сделать вид, что ничего не случилось. – Ну, как знаешь, – с глубоким сомнением в голосе проронил мулла. – И мне тоже с тобой идти? – Лучше, конечно, сходить, – кивнул священник. – Если спать спокойно хочешь. * * * В Усть-Кудеярский отдел ФСБ они отправились втроем. И если через дежурного все трое прошли нормально, то в приемной застряли, и надолго. Поначалу Карнаухов проводил совещание, затем главный чекист стремительно пробежал в кабинет своего заместителя и не показывался около часа, затем ему позвонили, затем ему самому понадобилось срочно сделать звонок. И наконец отец Василий не выдержал. – Послушайте, Олег Николаевич, – схватил он чекиста за рукав, когда тот намеревался прошмыгнуть в свой кабинет после очередного исчезновения. – Я отсюда сам не уйду! Только на носилках! Вам понятно? Карнаухову страсть как не хотелось тратить свое действительно драгоценное время на отставного священника, пусть даже когда-то они и ездили вместе на губернаторскую охоту… Он скривился, попытался выдернуть руку, не смог, обиделся и лишь тогда хмуро кивнул. – Проходите… Мулла, священник и Леночка вошли в огромные карнауховские апартаменты и сели поближе к столу хозяина кабинета. – Олег Николаевич, – на правах старшего начал отец Василий. – Нас интересует один простой вопрос: какого, извините за выражение, хрена ФСБ на нас охотится? – Че-го-о?! – поднял брови Карнаухов. – Кто-кто на вас охотится?.. – ФСБ, – повторил священник. – А вы, Михаил Иванович, случаем, у психиатра не наблюдаетесь? – Я это готов подтвердить, – встрял в разговор мулла. – Не далее как полтора часа назад нас едва не расстреляли ваши коллеги из областного управления. Скобцов сам их обезоруживал. – Я тоже слышала, – бойко вставила Леночка. – Начальник милиции при нас их допрашивал. – Ну, не знаю, – недоверчиво тряхнул прической Карнаухов. – Аркадий Николаевич, как вы понимаете, передо мной не отчитывается, а областное управление тем более. Скобцов удостоверился, что документы настоящие? – Откуда нам знать? Он куда-то звонил… – А если он звонил, то к нему и обращайтесь. Еще вопросы есть? – Вот мое официальное заявление, – вытащил заранее приготовленный листок отец Василий. – И мое тоже, – добавил мулла. – Отдай ему, Мишаня. – Вот наши заявления, и я прошу вас официально зарегистрировать их в секретариате. – Без проблем, – улыбнулся главный чекист района. – У меня сегодня как раз целая коллекция таких заявлений подобралась: одно о похищении сильно пьющего мужа инопланетянами, и еще одно по поводу жидо-масонского заговора на оптовой базе. Ваши бумажки будут смотреться в этой компании вполне адекватно. Поп и мулла переглянулись. Или Карнаухов действительно не причастен ко всей этой истории, что называется, ни сном, ни духом, или он к этой встрече подготовился заранее и куда лучше, чем они. – Отдайте ваши заявления секретарю в приемной, – доброжелательно улыбнувшись, кивнул Карнаухов. – Она их при вас же и зарегистрирует. – До свидания, Олег Николаевич, – поднялся со стула священник. – До свидания, Михаил Иванович. * * * Они зарегистрировали заявления и вышли на центральную площадь. И оба чувствовали себя так, словно только что дружно провалились в наполненный доверху сортир. – Мне в мечеть надо, Миша, – печально вздохнул Исмаил. – Ты уж не обижайся. – Я тебя провожу. – И я, Исмаил, – вцепилась в рукав муллы Леночка. – Я боюсь одна оставаться. – Конечно, Ленусик, – ласково улыбнулся ей Исмаил. – Теперь я тебя никому не отдам, не бойся. Если честно, то священник отчаянно завидовал мулле. Не из-за Леночки, нет, упаси бог! Но все-таки при деле мужик. При мечети… Отец Василий и сам охотнее всего ушел бы сейчас в пост и ночи напролет стоял бы у чудотворной иконы Николая-угодника, чтобы вернуть себе прежнее, утраченное во время этой бессмысленной беготни состояние духа. Но в храме теперь правил службы совсем другой человек, и бывший священник даже не был уверен, будет ли ему дозволено оставаться в храме на ночь. Опала, она и есть опала. |