Онлайн книга «Пастырь из спецназа»
|
«Интересно, – подумал священник. – Будут ли на меня вешать труп этого козла? Хотя в чем я виноват?» Он не знал, как отнесется суд к сумасшедшей идее, что Хозяин остановил свое сердце сам. След на лбу от креста будет налицо. Нахождение жертвы в машине в момент ее переворачивания – тоже. Кому нужны все эти психотехники, когда труп можно списать на неосторожное вождение? Два года условно, и прощай православная церковь! Его это не устраивало. Но и поделать ничего было нельзя: «жигуль» уже вплотную окружили несколько патрульных машин. К дверце подошел и заглянул в разбитое окошко дорожный офицер. – Ваши права и документы на машину, – потребовал он. Священник порылся в бардачке, достал и протянул. Другой офицер, стоящий рядом, слушал что-то по навороченному сотовому телефону. «А ведь таких вам, ребята, в ментовке не выдают!» – подумал священник. – Да, взяли, – отчетливо произнес он. – Да, уже у нас. Понял. Хорошо. Милиционеры переглянулись, быстро обменялись невнятными междометиями, и тот, что стоял с «сотами», наклонился к окошку и протянул трубку священнику. – Вас… Отец Василий удивился и принял трубку. – Батюшка? Это я, Баранов. Никакого Баранова священник не знал. – Ну… Игорь Васильевич, начальник охраны. Вы меня извините за вынужденную остановку; я просто отбой не успел дать. Вот только что дозвонился… Вас сейчас отпустят. – Спасибо… – Так что езжайте себе домой и ни о чем таком и не думайте. Договорились? – И что? – Все. Хороший вы мужик, батюшка; приятно было пообщаться… В трубке пошел сплошной сигнал. Священник протянул телефон обратно офицеру. – Слышь, сынок, мне бы заправиться… Офицер дружелюбно кивнул. А костолицый изумленно смотрел на происходящее и ничего не мог понять. * * * Их заправили и во избежание повторения подобных накладок проводили до границы области. Священник не понимал, почему так происходит. Было отчетливо видно, что у Игоря Васильевича все схвачено, но почему он все это для них делает, оставалось неясным. И только костолицый немного прояснил ситуацию. – Им никому лишний шум не нужен, – с усмешкой сказал он. – Прикинь, если и впрямь этим делом ФСБ займется? Кто что делал, да кому сколько Хозяин заплатил… А так: труп в болото, а бабки в карман. – А документы? Дело-то раскручено. – А где босс документы хранил, все равно никто из них не знает. Разбегутся, как крысы, и дело с концом. В этом была своя логика. А спустя еще с полчаса священник остановил машину на автостанции маленького райцентра соседней области и вышел. – Ну что, Борис, давай прощаться. – Давай, поп. – Зови меня Мишаней, – улыбнулся священник. – Теперь можно. – Спасибо тебе, Мишаня. И прости меня еще раз. – Бог простит, Боря. Костолицый повернулся и пошел к билетным кассам, но священник его окликнул: – Боря! – Чего? – обернулся костолицый. – Причаститься тебе надо бы… Костолицый покивал, развернулся и пошел прочь. Светало. * * * Отец Василий вернулся в Усть-Кудеяр к восьми утра и сразу кинулся в храм. – Батюшка! Где вы были?! – подбежал к нему диакон. – Потом, Алексий, потом… Давай ключи от нижнего храма! – Держите… – удивленно полез в карман диакон. Священник вырвал у него связку и помчался к заветной двери. Дрожащими руками открыл, ворвался, включил свет и кинулся к бывшему тайнику. Здесь, за кованой железной дверью, стоял сундук, в котором столько лет хранилась икона святого Угодника Николая. Он рванул крышку вверх и замер… Костолицый не обманул. Весь сундук был доверху набит банковскими упаковками сотенных долларовых купюр. Это и были ВСЕ усть-кудеярские деньги. «Как же ты, стервец, их сюда пронес? Мимо меня! Мимо Алексия!» – покачал головой священник и захлопнул крышку. Он снова выскочил во двор, закрыл дверь в нижний храм на ключ и подозвал недоуменно стоящего в сторонке Алексия. – Храм, – ткнул он ладонью в дверь. – Охранять! Никому!! Никого!!! Ты понял?! – Ага, – испуганно ответил Алексий и метнулся к указанной двери, готовый вцепиться в глотку любому, кто посягнет нарушить батюшкино распоряжение. Священник метнулся к машине и погнал дребезжащую битыми стеклами и деформированными дверцами «ласточку» по усть-кудеярским улицам. На Ленина у него окончательно вывалилось лобовое стекло. На Кирова задняя дверца открылась и более закрываться не желала. А на Социалистической машина просто чихнула и заглохла. Похоже, навсегда. И тогда отец Василий бросил машину как есть и побежал. * * * Он успел вовремя. – Где вы были?! – бросилась к нему взъерошенная редакторша Усть-Кудеярской радиокомпании. – У нас пятнадцать минут осталось! Коля! – повернулась она. – Готовь студию! Батюшка пришел! Два раза в сутки – утром и вечером – область давала местному радио по часу собственного вещания. Но если в обычные дни оба этих часа были забиты стихотворными поздравлениями с днем рождения или двадцатилетием со дня свадьбы, то в Прощеное воскресенье, как, впрочем, и во все другие светские и православные праздники, у редакторши появлялся повод проявить свою творческую фантазию и хоть как-то напомнить коллегам, что она не просто руководитель, но и Творец! Художник! Ваятель слова! – Давайте-давайте! – потащила она священника в студию. – Время пошло… Они готовили и обсуждали эту передачу вместе целых два дня. И теперь наступали минуты триумфа. Священник прошел, сел у второго микрофона и, терпеливо дослушав действительно грамотно составленную вступительную речь редакторши, начал: – Дорогие устькудеярцы! Братья и сестры! По его щеке покатилась слеза. – Вот и наступил великий православный праздник – Прощеное воскресенье! Иисус Христос сказал… Он шел строго по тексту, и только в последнюю оставшуюся у него минуту прямого эфира все изменилось. – Николай Чудотворец услышал ваши молитвы, дорогие мои, и решил, что настало время явить вам свою чудотворную силу! Слушайте меня, люди! Слушайте все, кого обидели и обокрали в богомерзкой, богопротивной, богоотступной и богохульной секте с исполненным сатанинской гордыней названием «Дети Духа Святого». |