Онлайн книга «Святое дело»
|
– Я сразу не был против, – улыбнулся парню священник. – Хотя пара вы, надо сказать, необычная... – Это нам все говорят, – Вовчик надел наконец-то протез на культю. Отец Василий весело хмыкнул и покачал головой, этот парень нравился ему все больше. – Не нада-а! – орал Бача. – Не-ет! – Что там с ним делают? – выгнул шею отец Василий. – Как бы до смертоубийства не дошло... – Да хрен с ними! – отмахнулся Вовчик. – Сами разберутся. – Дяденьки, не надо! – чуть ли не рыдая, бегали вслед за озверелыми десантниками юные Бачины «бойскауты». – Не надо его бить! – Пора его спасать, – покачал головой священник. – Иначе до греха может дойти... – Как знаете, – пожал плечами Вовчик. – А мне племяша найти надо, а то задавят в такой толчее... Священник встал, крутнул головой, подрыгал ногами, разминая затекшие мышцы, и направился в сторону вовсю резвящихся парней. – Эй! Хорош! Хорош, я сказал! Он отшвырнул одного, затем второго, потом третьего... И не слишком хорошо держащиеся на ногах десантники отлетали в сторону, как баскетбольные мячи. Некоторые, особенно те, до кого очередь дошла позже остальных, пытались сопротивляться и даже вступали в бой, но священник был суров и беспощаден: бил парней под дых, насаживал на свой крепкий лоб и отшвыривал в сторону. Но когда он добрался до Бачи, тот представлял из себя самое жалкое зрелище – лицо в крови, глаза стремительно заплывают, губа порвана, а на обнаженном по пояс теле крупные, с яблоко, синяки. Предводителя мигом обступила поздно подоспевшая детвора. Они подняли своего кумира, поставили его на ноги и, шмыгая носами, потащили к «Дому рыбака». Как всякие хорошие бойскауты, они знали, что где-то там, в недрах заполненных спиртным баров, должны лежать и аптечки с бинтами, пластырями и прочими остро необходимыми Баче средствами. На отца Василия снова налетели поднявшиеся на ноги парни в тельняшках, и в этот момент над поляной пророкотал усиленный мегафоном и эхом хриплый и властный голос. – Всем оставаться на местах и приготовить документы к проверке! Священник оторопел, это было что-то новенькое. Оторопели и десантники – ничего подобного в «программе вечера» указано не было. – Еще раз повторяю, я – подполковник ФСБ России Щербаков! Всем оставаться на местах! Оружие на землю! Руки за голову! – Бей ментов! – заголосил кто-то неподалеку. Священник вгляделся и увидел: это орет уже поднявшийся на ноги только что едва не казненный «отступник», то есть стукач. Народ замельтешил и загудел. – Бей козлов! – еще громче крикнул стукач. – Русские не сдаются! В «Доме рыбака» затрещало оконное стекло, и на поляну прямо со второго этажа посыпалась разгоряченная спиртным десантура. Второе сентября был и оставался их праздником, и никакие менты не смели им его испортить. – Бей их! – еще пуще проорал пошатывающийся то ли стукач, то ли агент-провокатор. – Третий эшелон, ко мне! – хрипло скомандовал Бача, и священник увидел, как быстро и дисциплинированно потекли к нему потоки 12—15-летней пацанвы, как обступили его вкруг, делая своего вождя недосягаемым ни для кого. – Третий эшелон, в две колонны становись! – скомандовал Бача. – На погрузку на теплоход бего-ом... марш! Бачурин встал прямо посреди двух колонн и побежал вперед, под двойным прикрытием верных ему подростков. Священник судорожно огляделся и понял, что никто на это и внимания не обращает, потому что лишь один Бача просек ситуацию и принял правильное решение. А здесь, на поляне, творился полный беспредел. Десантура уже тащила в кусты взятых в заложники четверых мужиков в штатском, истошно вопил, отрабатывая свои тридцать сребреников, едва не казненный провокатор; парни метались, сшибаясь друг с другом, кто-то принялся тушить факелы – ни порядка, ни понимания, что на самом деле происходит. – Всем собраться в центре поляны! – бесполезно вопил мегафон. – Руки за голову! Всем собраться... Отец Василий еще раз огляделся и понял, что единственное верное решение – последовать за Бачей и остановить его. Потому что во всем этом бардаке только один частный предприниматель и предводитель местной молодежи Бачурин представлял реальную угрозу. Потому что в случае чего он прикроется пацанами безо всяких раздумий; уже прикрылся... * * * Он пробежал около двух сотен метров, когда увидел, что голова колонны застопорилась, но длилось это лишь с полминуты. И только когда в хвост колонны, так же, как и он, пристроились два парня в гражданском, священник понял, что чекисты поступили очень мудро, не вступив в «полемику» с четырьмя, а то и пятью сотнями подростков, управляемых единой, не слишком дружественной и наверняка испуганной до умопомрачения силой – Бачей. – Вы кто? – на ходу крикнул один из фээсбэшников. – Здешний поп, – отозвался священник. – Вы с ними? – показал рукой вперед чекист. – Нет, их нужно остановить, – отозвался отец Василий. Чекист на секунду задумался и кивнул головой в знак согласия. «И на том спасибо!» – подумал священник. Впереди показался белый силуэт огромного теплохода. Он стоял у причала, освещенный праздничными гирляндами, и ждал своих пассажиров, и вообще был, как символ всей современной российской жизни – праздничной с лица и до странности неприличной, лживой и вороватой с изнанки. Огромная двойная колонна ткнулась головой в трап, и по команде своего любимого вождя пацаны понеслись вверх и стремительно принялись заполонять палубы, одну за другой. – Отсекут нас! – досадливо поморщился один из чекистов. – Чего делать-то будем, Миха?! – Придется прорываться. Фээсбэшники пошли вдоль причала, раздвигая крепкими плечами пацанву, и священник пристроился в «кильватер», чтобы не тратить силы на преодоление колышущейся человеческой массы. И, надо сказать, шли они нормально, уверенно, и лишь у самого трапа начались проблемы. – Этих не пускать! – яростно заорал с верхней палубы Бачурин. – Не пускать этих троих, я сказал! Пацаны мигом перегородили чекистам путь. Но что делать дальше, они не знали. – За борт их! – крикнул Бача. – За борт всех! Пацаны подхватили фээсбэшников, подняли над головами и швырнули в черную волжскую воду. «Помоги мне, Мать Пресвятая Богородица!» – взмолился отец Василий и напрягся. В свое время, еще в семинарии, его и вчетвером не могли с места сдвинуть, да и в детстве, всегда он оставался последним «хозяином горы». Пацаны поднатужились, но ничего поделать не сумели. И тогда священник удовлетворенно хмыкнул и, раздвигая эту шелупонь руками, упрямо ступил на трап. |