Книга Смерть приходит в конце, страница 23 – Агата Кристи

— Знаешь? Что ты хочешь этим сказать?

— Не могу объяснить. Но время от времени мне представляется, будто она где-то рядом, мне кажется, что я — это она, что я понимаю, какие чувства она испытывала. Она была очень несчастна. Хори, теперь я это знаю. Ей и хотелось причинить всем нам зло только потому, что она была так несчастна.

— Ты не можешь этого знать, Ренисенб.

— Знать я, конечно, не могу, но я это чувствую. Страдание, горечь, черную ненависть — все это я однажды прочла на ее лице и не поняла! Она, наверное, кого-то любила, но потом что-то произошло… Быть может, он умер.., или уехал, что и сделало ее такой… Породило желание причинять другим боль, ранить. Говори, что хочешь, но я чувствую, что все было именно так. Когда она стала наложницей старика, моего отца, и приехала сюда, а мы ее невзлюбили, она решила сделать и нас такими же несчастными, какой была сама… Да, именно так все это было!

Хори с любопытством смотрел на нее.

— Как уверенно ты рассуждаешь, Ренисенб. А ведь ты едва знала Нофрет.

— Но я чувствую, что это правда. Хори. Я ощущаю себя ею, Нофрет.

— Понятно.

Наступило молчание. Уже совсем стемнело.

— Тебе кажется, что смерть Нофрет не была несчастным случаем? — тихо спросил Хори. — По-твоему, ее сбросили со скалы?

Ренисенб всю передернуло, когда она услышала собственную мысль из уст Хори.

— Нет, нет, не говори так!

— По-моему, Ренисенб, раз эта мысль не выходит у тебя из головы, может, лучше произнести ее вслух? Ты ведь думаешь так, правда?

— Я?.. Да! Хори помолчал.

— И ты считаешь, что это сделал Себек? — спросил он.

— А кто же еще? Помнишь, как он расправился со змеей? И помнишь, что он сказал в тот день, в день ее смерти, перед тем, как бежал из главного зала?

— Да, я помню, что он сказал. Но не всегда поступки совершают те, у кого длиннее язык.

— Ты думаешь, что ее убили?

— Да, Ренисенб… Но это всего лишь предположение. Доказательств у меня нет. И я сомневаюсь, что доказательства найдутся. Поэтому и посоветовал Имхотепу считать ее смерть несчастным случаем. Кто-то столкнул Нофрет со скалы, но кто, нам не узнать.

— Ты хочешь сказать, что это может быть и не Себек?

— Возможно, и не он. Но нам, как я уже сказал, скорей всего не узнать этого. Так что лучше об этом не думать.

— Но, если не Себек, кто же тогда?

Хори покачал головой.

— Хоть у меня и есть мысли на этот счет, я могу ошибаться. Поэтому не буду их высказывать…

— Но в таком случае мы никогда не узнаем?

В голосе Ренисенб звучало смятение.

— Может… — Хори помолчал. — Может, это и к лучшему.

— Не знать?

— Не знать.

Ренисенб вздрогнула.

— Но тогда, о Хори, мне страшно!

1

Завершились последние церемонии, были прочитаны положенные заклинания. Прежде чем навсегда замуровать вход в погребальный грот, Монту, верховный жрец храма богини Хатор, произнеся нараспев слова заговора, подмел грот пучком священной травы, дабы вымести из него следы злых духов.

Затем грот замуровали, а все, что осталось после бальзамирования: горшки с окисью натрия, притирания и длинные лоскуты холста, которыми пеленали тело усопшей, — все это поместили в нишу рядом, и ее тоже замуровали.

Имхотеп, расправив плечи, облегченно вздохнул и согнал с лица подобающее случаю выражение грусти. Все было сделано достойным образом. Нофрет погребли, соблюдая предписанные обряды, не жалея затрат (кое в чем лишних, по мнению Имхотепа).

Имхотеп поблагодарил жрецов, которые, завершив свои ритуальные обязанности, вновь превратились в обычных, наделенных земными заботами людей. Все спустились в дом, где жрецов ждало обильное угощение. Имхотеп обсудил с верховным жрецом недавние перемены в политике. Фивы превращались в могущественный город. Возможно, скоро снова произойдет объединение Египта под властью одного правителя, и тогда опять наступит золотой век, как во времена строителей пирамид [23] .

Монту с уважением и похвалой отзывался о царе Небхепете-Ра. Отважный воин — и вместе с тем человек благочестивый. Вряд ли Северный Египет, где процветают корыстолюбие и трусость, сумеет оказать ему сопротивление. Единый Египет, вот что нам нужно. И в этом, несомненно, великое предназначение Фив…

Они прогуливались, рассуждая о будущем.

Ренисенб оглянулась на скалу, в которой навеки была замурована Нофрет.

— Вот и все, — сказала она себе и почувствовала облегчение. Она, неизвестно почему, все время опасалась, что в последнюю минуту вдруг вспыхнет ссора и начнут искать виноватого! Но погребение Нофрет было совершено с достойным одобрения благолепием. — Все кончилось, — прошептала Ренисенб.

— Надеюсь, да, — едва слышно откликнулась Хенет.

Ренисенб повернулась к ней.

— О чем ты, Хенет?

Но Хенет отвела взгляд.

— Я только сказала, что надеюсь, все кончено. Бывает ведь и так: думаешь, все кончилось, а оказывается, это только начало. Чего ни в коем случае нельзя допустить.

— О чем ты, Хенет? — сердито повторила Ренисенб. — На что ты намекаешь?

— Я никогда ни на что не намекаю, Ренисенб. Я не могу себе этого позволить. Нофрет погребли, и все довольны. Теперь все стало на свои места.

— Мой отец интересовался тем, что ты думаешь про смерть Нофрет? — спросила Ренисенб. Голос ее звучал требовательно.

— Конечно, Ренисенб. И очень настойчиво. Он хотел, чтобы я доложила ему все, что думаю по этому поводу.

— А что ты ему сказала?

— Что это был несчастный случай. Что еще я могла сказать? Уж не думаешь ли ты, что я предположила, будто несчастную девушку мог убить кто-нибудь из членов нашей семьи? «Никто бы не осмелился, — уверяла я его, — хотя бы из великого почтения к тебе. Они могли роптать, но не более того, — сказала я. — Можешь мне верить, — сказала я, — что ничего подобного не произошло!» — усмехнулась Хенет и кивнула головой.