Онлайн книга «Страшные вещи Лизы Макиной»
|
Макина приложила ему ладонь к затылку и спросила меня, что делать дальше. — Где ты его видел? — Я поднес к носу инвалида карточку. Он упрямо помотал головой. Лиза зашла мужику за спину и приложила обе ладони к его затылку. Тот заметно обмяк — я прямо-таки ощутил, как расслабляются его плечи. — Где ты его видел? — Нигде... — Он врет, — сказал я. — Я вижу, — задумчиво кивнула Макина. — Ему перекрыли память, но не так, как это делаю я... — Но он помнит? — Он чем-то похож на тебя, Саша. — Я заметил. — Не внешне. Этот человек от природы наделен тонкой нервной организацией. Если бы он не разрушал мозг вином, то мог бы многого добиться. — Особенно без ног. Тут здоровые ничего добиться не могут! — Придется вам подождать, — отодвинула меня Лиза. — С ним не так все просто. — Ясен перец, что не просто. Я протопал на ярыгинскую кухню и поставил чайник. Забавное ощущение: стоишь у плиты и видишь, как под ногами раскачивается колодец, а в нем вверх-вниз ползает синяя платформа. — Нет, я о другом, — поправилась Лиза. — Дело не только в этом, конкретном воспоминании. Его выключили давно и очень надежно. Под внешней оболочкой сознания таится совершенно иная личность. — Вот те на... Так он тоже из этих, из доноров? — Возможно... — Макина продолжала совершать магические пассы, голова нищего раскачивалась между ее руками, как ручная кобра перед дудкой факира. — В его мозгу нужное нам воспоминание сопряжено с чем-то крайне неприятным, с тем, что случилось гораздо раньше. И я не уверена, что пробуждение доставит ему удовольствие. Но каким-то образом это связано... Ты молодец, Саша. Я была уверена, что ты нащупаешь верный ход. Я глотал обжигающий чай, закусывал чипсами и старался не слишком приближаться, чтобы не вдыхать испарения. Голова нищего начала мелко подергиваться, глаза закатились, на подбородке блестела колбасная кожура, к сизым потрескавшимся губам подбирались сопли. Шапчонка сбилась набок, и стало заметно, что он почти наголо выбрит, а макушка покрыта шрамами и пигментными пятнами. — Где вы встречали этого человека? — Лиза ускорила движения. — Нет... Нет!.. — Как вас зовут? Имя? Фамилия? — Игорь... Гладких Игорь. — Где вы живете? Ваш адрес? — Нет... не знаю. — Вы живете один в Москве? — Нет. — Вы живете с родственниками? — С братишками... — Не бойтесь, мы хотим вам помочь. Вы находитесь в больнице, в безопасности, они вас тут не достанут... — Нет... Карел меня убьет. — Здесь нет никакого Карела, только ваши друзья... — Лиза говорила так размеренно и однотонно, что меня самого потянуло в сон. — Давайте вспомним вместе... Вы сказали, что живете с братишками. Это такие же инвалиды, как вы? — Да... — Вас там много проживает? — Не знаю... Шесть или девять, когда как... — Мужик задышал ровнее, теперь он спал очень глубоким сном. — И старший у вас Карел? Не бойтесь, он не придет, я его не пущу к вам. Он среди вас главный? — Он меня прибьет, он меня найдет... — Он собирает с вас деньги? — Да. — Где находится ваше жилье? Адрес? — Не знаю, где-то в Химках... На машине отвозят. — Давно вы на него работаете? — Год... — Как случилось, что вы потеряли ноги? Вы были на войне? — Не помню... — Лицо калеки опять свела судорога. Он оскалил черные, прокуренные пеньки зубов и завыл. — Не бойтесь, все будет хорошо. Вас никто не обидит, здесь одни друзья... — Кое-как Макина вернула его в прежнее состояние. — Где вы родились? — Не помню. — Вы помните своих родителей? — Нет. — Кем вы работали до того, как стали инвалидом? — Не помню. — Когда это случилось? Неделю назад? Месяц? Три месяца? На сроке год и два месяца инвалид кивнул и затрясся пуще прежнего. Я был потрясен Лизкиным терпением, ей бы медсестрой с психами работать, а не в тайге чужие склады охранять! Она прессовала мужика и так и сяк, то отступая, то заговаривая о чем-то приятном, обещала ему сладкий стол и море водки, а то вдруг набрасывалась резко, точно прокурор. Первый прорыв произошел около восьми, когда вернулся с маршрута Макин. Так дико было наблюдать, как они расселись рядком на диванчике и стали глядеть в телик: три здоровых мужика, похожие, словно близнецы, только один потемнее и в очках... — Год и два месяца назад вы попали в какую-то аварию и лишились ног... — монотонно втолковывала Лиза, — Давайте вспомним вместе. Больница! Вы помните больницу? Доктора? Сестры? — Больница... — откликнулся вдруг калека. — В коридоре лежал, в углу... — Доктора своего помните? Это была женщина? Нет, наверное, мужчина? — Молодой пацан совсем, инта... — Интерн? — Он вас лечил, да? И кто к вам приходил в больницу? К вам приходили друзья? Мужик нахмурился, не открывая глаз. — Не, никого не помню. — А кто вас забрал, помните? Бас вылечили, сняли швы, а потом за вами приехали. Это был Карел? — Д-да... — Вы его знали раньше? — Не помню. — Он вас забрал и отвез в Химки, на квартиру к другим инвалидам? — Да. — Кто с ним еще был? — Водитель, Пашка. — Они вас били? Инвалид заплакал. Слезы текли из-под опущенных век, оставляя светлые дорожки на его почти черных ввалившихся щеках. Макина ждала, с задранными вверх ладонями, точно хирург перед операцией. Я уже решил, что она не выдавит из мужика больше ни слова, но оказалось, все наоборот. — Они вас били и заставляли собирать милостыню, так? — Угу... — Карел говорил вам, что у вас нет ни родных, ни близких, да? Что надо отработать лечение и паспорт? — Да... — «Колясочник» всхлипнул. — Паспорт новый просил сделать — не давали... — И таким образом вы проработали на него целый год? Или был еще какой-то другой хозяин? — Латыш был... Карел ему должен оставался, продал меня на месяц и еще одного парня. |