Онлайн книга «Здравствуй, земля героев!»
|
– Вель, – вдруг спросила Тая, – а там, где ты учился, младших обижали? Мальчишка помотал головой. – Что ты! Малышня, конечно, дралась. Но они же глупые, мальки еще. А у старших, которые уже берсальеры, – только дуэль. На разряженных пистолетах. – Как это? Велька помрачнел. Поболтал ложечкой в пустой вазочке. – Глупость в общем-то… Учебный пистолет Марлигона, если без аккумулятора, – нехотя объяснил он, – выбрасывает пулю на несколько метров. Кинетический стартер работает. Только эта пуля слабо лупит, даже газету не пробьешь. Ну, мы и… Если кто сподлит, ему – бойкот. А нет – так дуэль. – Как интересно! – Тая пододвинула Вельке свою вазочку. – Хочешь? – Ага. – Мальчишка потянулся ложечкой к полурастаявшей башенке мороженого. – Ну, вот. Надо обязательно с картонкой на шее. Потом отойти на пять метров и – бах! Пуля чпок в картонку и – на пол. Я тогда с Юркой Лозовским стрелялся. Мировой парень был. – Был? – в Тайкиных глазах плеснул ужас. – Ты его застрелил?! – Нет. Это он меня застрелил. Отошел к рубежу, тюк – прямо в точку. Первый выстрел ему по жребию выпал. А я вскидываю «марлю» и – не могу. Словно что-то выстрелить не дает. Он отвернулся к окну. Все-таки нехорошо такими голодными глазами смотреть… Понятно, на Креси мороженого пять лет не видел. Но стыдно же! Тайка подумает, что он обжора. – А дальше? – почему-то шепотом спросила девчонка. – Дальше-то что? – Дальше… Я – ствол вниз, нажимаю курок. Бах в пол! Только щепки в разные стороны! Оказывается, аккумулятор мы вытащили, а на разъеме – остаточный заряд. На полный выстрел бы не хватило, а так с пяти метров грудь разворотить – вполне. Вот с тех пор мы дуэли и запретили. Тайка перевела дух. – Здорово!.. Ты ешь, ешь, – спохватилась она. – А то растает. Я с детства копуша страшная. Вельку дважды приглашать не требовалось. Выскребая остатки вкуснотищи со дна вазочки, он не забывал поглядывать вокруг. Вдалеке прогудел сигнал теплохода. По реке прокатилась волна: возвращалась «Игуана». Из «Бара-арбы-банана» толпой повалили галдящие эмкаушники. Солнце ослепительно сверкало на шитье рубашек. Только сейчас Велька обратил внимание, что у одного из мальчишек вокруг руки маячит расплывчатое пятно. Неужели у парня планарный кортик? «Игуана» остановилась у причала. На блистере сохла водорослевая плеть; запутавшиеся в трубках воздуховодов речные тараканы отчаянно пытались добраться до воды. Пассажиры сходили на берег. Юнги в нетерпении толклись на причале, ожидая, когда можно будет занять места на корабле. – Понабирали на флот, – процедила сквозь зубы Тая. – Ладно. Посмотрим чья будет Тортуга. Она поманила пальцем официанта. Белый медведь замер у столика в предупредительной позе. – Вот сумочка, – сказала Та. – Забросьте на ветку клена, ладно? Робот непонимающе оскалился. Тая раздраженно закатила глаза: – Это сумочка, – встряхнула она ремешок. – Это клен. Что непонятно? Трудно забросить? – Нет. Желание клиента для нас закон. – Тогда выполняйте. Перед тем как отдать сумочку, Тая достала мобильник и бросила несколько слов Димке. Потом коснулась Велькиного плеча: – Жди. Ничему не удивляйся, ладно? Я скоро. И, не дожидаясь ответа, перемахнула через перила и помчалась к «Игуане». Когда до теплохода оставалось чуть-чуть, девочка перешла на шаг. Стала у пристани, кокетливо придерживая шляпку рукой, что-то крикнула юнгам. Слов Велька не слышал, но юнги в ответ засмеялись. Один из них – тот что с кортиком – вскочил на ограждение борта. Тревожно забубнил громкоговоритель. «Эй, парень! – гремел капитан. – Яйца крепче стали отрастил? Слазь, мать твою кинкара!» Мальчишке было плевать: балансируя шляпой в одной руке и курткой в другой, он ступил на швартовочный канат. Велька знал лишь одного человека, способного на такое. Психам и фанфаронам везет: «Игуану» не качнуло, и даже ветер на время стих. Юнга легко сбежал по канату на пристань. Тая схватила его за руку и о чем-то горячо заговорила. Велька скрипнул зубами. Ну, да… Девчонка. Значит, правду пацаны рассказывали по ночам, в спальне. А он, дурак, не верил… Почему-то именно о Тае этой «правде» верить не хотелось. Тая вела счастливого эмкаушника к дереву, на котором болталась сумочка. – Ярик, вон она! – крикнула Та. – Достанешь? – Как Перл-Харбор разбомбить, – бросил парень небрежно. – И вообще запросто. С «Перл-Харбором» он поторопился. Официант не подвел: Тайкина сумочка висела обманчиво низко, но, чтобы достать ее, пришлось порядком повозиться. Когда «Игуана» прощально свистнула, отправляясь в путь, эмкаушник только сидел верхом на ветке. Сумочку он держал в зубах. – Поги уге, – крикнул он Тайке. Выплюнул ремешок и сказал уже нормально: – Готово! Сейчас спускаюсь! Девочка кивнула и сделала знак кому-то невидимому. Из-за каменных сфинксов один за другим выбежали мальчишки в кадетской форме. Крепыш в синем кителе стал рядом с Тайкой. Остальные окружили дерево. – Привет, Яри. – Коренастый помахал рукой эмкаушнику. – Что, Барсика изображаешь? – У-у… – Юнга выплюнул ремешок. – Выследили, да? – Ну, мы ж тактику учим. Как и вы. – Блин!.. – Яри подобрал ноги. Ремень сумочки обкрутил вокруг запястья. – Эй, девушка! – Да-да. – Тая вскинула на него невинный взгляд. – Что вам, сударь? – Как это называется, Та? – Военная хитрость. Помнишь, как вы с Тиллем? Юнга помрачнел. Напоминание о неведомом Тилле подействовало. С отчаяния он попытался вызвать планарный клинок, но не сумел (Еще бы! Для этого концентрация нужна – ого-го!) и принялся карабкаться вверх по дереву. Коренастый («Димка, – догадался берсальер, – тот, с которым Тая по мобильному чатилась») полез в карман: – Слышь, убогий… Спускайся по-доброму. Хуже будет! Велька успел заметить вороненый блеск и гребенку, словно на электробритве. Кинетическая плеть. Чуть ли не самое опасное оружие в уличной драке. – Облезешь, тримудила! – донеслось сверху. – Кто тримудила? Ну, щас ты у меня огребешь! От первого удара эмкаушник взвизгнул, словно попал под струю кипятка. Кинетическая плеть – оружие коварное. Сам удар есть, а чем саданули, непонятно… И увернуться никак, только спрятаться. – Ну, че, – протянул Димка, – хватит или еще? Или сам слезешь? Юнга помотал головой и еще крепче вцепился в ствол. Над сине-золотым платком его лицо выглядело белым, словно фехтовальная маска. |