Онлайн книга «Алмазы Селона»
— Перестань тикать, бомба замедленного действия! — в сердцах произнес Гиз. — Ты шантажист и вымогатель. Где я должен взять столько денег?! — Существует несколько путей, — оживился Гладстон. Внутри у него все успокоилось. — Перечисляю: можно украсть. — Ага, прямо сейчас пойду. Пес помолчал, тщательно анализируя интонационный рисунок фразы, и, решив, что ответ все-таки отрицательный, предложил: — Можно что-нибудь продать. — Наш дом, например. Снова напряженно обдумав полученный ответ, Гладстон вздохнул. — Можно заложить какую-нибудь ценную вещь. Что у нас самое ценное в доме? — Ты. Пес закрякал, что являлось звуковым выражением его смеха. — Благодарю за комплимент… — Никакой это не комплимент. Ты стоишь, — Гиз понизил голос, — шесть миллионов кредиток. Только никому не говори. — Меня нельзя заложить, ведь тогда я не смогу находиться рядом с тобой. — Слушай, я что-то увлекся, ты меня разжалобил, уболтал, а о том не думаем, как заложенную вещь выкупать будем. — Эти инвестиции не пропадут даром. Они окупятся сторицей. Я принесу нашей семье неоспоримую пользу. — Что-то не очень верится. — А история с хорном? — обиделся Гладстон. — И не уходи в сторону. Что после меня самое ценное в доме? — Наверное, бабушкина Валька… — Кошка по имени Валькирия? — Она. — Не надо так шутить. Это органика. — А по-твоему, органика не может столько стоить? Валькирия — «Самое грациозное существо во вселенной». Конкурс такой проводили, вполне официальный. Бабушке предлагали за нее миллион. Но она отказалась. — Продать мы ее не сможем? — Нет, конечно. Это бабушкина собственность. Бабушка от нее без ума. — Как эти бабушки привязчивы к животным! А эмбрионы кого-нибудь могут заинтересовать? — Ка… какие эмбрионы?.. — У Валькирии четыре эмбриона: три особи мужского пола и одна — женского. Я их наблюдаю. Все здоровы и жизнеспособны. Что ты так смотришь? Помнишь того кота? …В первой же фирме по торговле животными, куда обратился Гиз, открыв справочную систему компьютера, в его предложение вцепились мертвой хваткой. Правда, стойко стояли на размере аванса только в половину необходимой для саморазвития Гладстона суммы, поскольку Гиз оговаривал право Валькирии находиться у себя дома, а не под присмотром ветеринаров фирмы. Но пес требовал, чтобы Гиз обязательно согласился. На запрос об отце будущего помета Гладстон уверенно выдал не только фото кота, но и все необходимые его характеристики. Сверив эти данные со своей картотекой, фирма без промедления перечислила деньги на счет Гиза. Ошеломленный стремительностью свершения сделки, Гиз сделал встречный запрос. — Так, посмотрим, кого мы должны благодарить за эту кучу денег, — пробормотал он, просматривая текст договора. В графе «Хозяин животного» значилось имя Анахайма. Скальд с Ионом сидели на кухне допоздна и пили кофе с ликером. — Что мы имеем, Ион? В свете обнаружившихся фактов появляется новый мотив: Анахайм — клон. Необычный клон — с сознанием того человека, вашего отца. Короче, ваш продублированный отец. — Я все думаю, Скальд, — какого черта я поперся на этот Чиль-Панс?.. — Вы жалеете? — Тысячу раз. Мы жили спокойно, без всяких забот… — Сколько раз я слышал от разных людей эти слова. Но в этом мире все взаимосвязано. Я верю в судьбу, Ион. Если не на Чиль-Пансе, то на Лусене, или на Вансее, или еще где, но вы обязательно встретились бы с этим странным господином. Понимаете ли вы, насколько теперь усложняется наша задача? — Вы детектив, вам и голову ломать. — Боится ли Анахайм смерти, Ион? — На Порт-О-Баске он струхнул не на шутку… — Он струхнул, и это значит, что его жизнь конечна — будь он человеком или чужим, клоном человека или клоном чужого, будь он хоть чертом лысым. Он в принципе смертен! Но в течение последних сорока лет — можно так выразиться? — он изменился, но только в лучшую сторону, стал еще красивее. У нас есть достоверное свидетельство из первых уст, что он был усыновлен. Стоп. Вот если бы обнаружились фотографии младенца… Чтобы мы исключили возможность подмены одного человека другим. — Зачем она нужна, эта подмена? — Да не знаю я. Так, говорю, что в голову придет. Да и какое это имеет значение, раз Зира его опознала… Младенец рос, рос и вырос в ясновидца. — А как он оказался в «Мече Карающем»? Интересно, у них есть объяснение его феномена ясновидения? — А как же. После своей смерти Меч Карающий обязательно воплощается в какого-нибудь человека, который однажды сам осознает свои нестандартные возможности и понимает, куда он должен прийти. — Зомби какой-то… Может, это андроид? — Не смешите, Ион. Мы по семь раз на дню проходим идентификацию личности. Его обязательно зацепили бы. Рядовому патрульному просто вменяется в обязанность уничтожить андроида на месте, без всякого разбирательства. За последние шестьдесят восемь лет в галактике не зафиксировано ни одного случая обнаружения андроида. Другое дело, если это клон. — Я говорю не думая… Разве у андроидов могут быть дети? — Не забыть спросить у Зиры, какое имя он носил тогда… — Я спросил, — хмуро сказал Ион. — И?.. — Вы и сам можете догадаться… — Так. По крайней мере одно имя я назвать могу. Хадис? — Горячо. Нет ничего проще закончить. — Неужели у него была та же фамилия? Да ладно вам, чего вы хмуритесь? Зира очень любила его… — Но зачем фамилию менять?! Ведь они не поженились! — В нашем случае это ничего не решает. Итак, Хадис Регенгуж-ди-Монсараш?.. — Хадис Ион Регенгуж-ди-Монсараш. — Вот так… — Скальд даже растерялся. — Да. Черт, я сам удивился, как он похож на меня, а оказалось, что это я на него… Как сказал Гладстон, ошибки быть не может, даже в мелочах все сходится, в частности, налицо полное антропометрическое сходство… Что уж про геном говорить? Сын чужого, — Ион скривился. — Я теперь все время к себе прислушиваюсь. Пощупайте, Скальд, если нетрудно, — у меня на спине жабры не появились?.. — Скальд хмыкнул. — Я всегда чувствовал невероятную отчужденность от Риссера. Это был совершенно посторонний человек, который жил своей жизнью. Ну зато теперь, слава богу, нашелся родитель. Риссер по сравнению с ним просто жизненный идеал. — Признаюсь, давно я не был так заинтригован, как сейчас. Он стал вашим отцом, потом умер. Его примерно в то же время усыновили — младенцем. И вот он снова перед нами, вылитый тот. Чудесная, замечательная загадка… Вы играете в шахматы, Ион? Там есть задачи, которым тысячи лет, и тысячи лет они вызывают восторг своей красотой и совершенством. У таких изящных тайн, как тайна господина Анахайма, и решение должно быть очень простым. |