Книга Любимец Бога, страница 31 – Вадим Тарасенко

Северский нажал большую черную кнопку. Ажурное тридцатиметровос сооружение стартовой башни чуть вздрогнуло и начало плавное вращение по часовой стрелке. Прошла минута — башня по-прежнему вращалась, исправно делая десять оборотов в минуту. Чистяков молчал. Лишь на правом боковом мониторе исправно рисовалась кривая пульса его сердца, — закрепленный на груди человека датчик невозмутимо выполнял свою работу. В правом верхнем углу экрана бегущие секунды перевалили за девяносто — прошло уже полторы минуты.

— Центр, я Спасатель. Что там у вас?

— Ждите, — рявкнули в ответ с КП.

На числе «сто» гребни на кривой пульса резко участились. Бесстрастная электроника тут же зафиксировала — 180 ударов в минуту.

«Сейчас прыгнет». Северский прикусил губу.

Чистяков одновременно нажал две кнопки — наклона башни и пуска. Кресло резко взмыло вверх и уже через мгновение, отброшенное отбойником, начало медленно опускаться вниз. За летящим человеком тут же потянулся ярко-оранжевый шлейф дыма — автоматически сработала специальная шашка, закрепленная на поясе противоперегрузочного костюма. Одновременно мигнул экран монитора — благостный пейзаж березок сменился белой сеткой на зеленом фоне. В центре экрана был нарисован красный кружок с надписью «Стартовая башня». Над ним вверху светился четкий синий квадрат с надписью «Цель». От красного кружочка вверх рванулась желтая точка — летящий человек.

«По-моему, направление угадал правильно, — Северский весь подался к экрану монитора, — теперь бы со скоростью и углом наклона...»

Желтая точка остановилась, и одновременно резкий вскрик ударил из динамика связи.

— Спасатель, что там у вас? — Глаза лихорадочно метнулись к боковому монитору — кривая пульса буйствовала на экране.

— Не долетел, господин полковник. Метров восемьдесят не долетел и ударился в дерево.

— Что с ним?

— Еще не знаю. Он застрял на дереве. Через несколько минут доберемся до него.

— Быстрее! — Северский не сводил глаз с кривой пульса.

После буйной секундной пляски она стала значительно спокойней. Из динамика донесся стон.

— Спасатель, что там у вас?

— Добрались, Центр. Сейчас сканирую «Диагностом».

— Хорошо. Жду.

«Это минуты через три они выйдут на связь. — Северский неотрывно следил за показаниями пульса Чистякова. Пульс замедлился еще больше. — Черт!»

— Центр. Я Спасатель. У него открытая рана на животе и... — тяжелая пауза, — и, похоже, сломан позвоночник.

— Черт! Что рекомендует «Диагност»?

— Вколоть тройную дозу общего стимулятора, немедленно доставить в реанимационный центр и попробовать запустить сердце.

— Что вы мелете! У него сердце бьется! — Гневно-раздраженный окрик Северского прервал тревожный зуммер. Взгляд на боковой монитор — бесстрастная горизонтальная линия посередине экрана. — Быстро выполняйте рекомендации «Диагноста»!

— Уже выполняем, Центр.

«Господи, за что мне это? Ну почему мне Кедрин поручил это задание? А то не знаешь, — тут же начал он отвечать себе. — Ты же лез во все дыры, чтобы выбиться, чтобы стать заметным. Не ты ли сколько ночей мечтал стать незаменимым порученцем Кедрина? Вот и стал. Теперь хлебай это полной ложкой, — зло бичевал себя полковник. — А все для чего, а? Смелей, смелей. Правильно. Чтобы заработать побольше баллов и добиться, зубами вырвать себе право на вторую жизнь. Вот ради своей призрачной второй жизни ты сейчас кладешь чужие», — подвел он беспощадный итог.

— Спасатель, что там у вас?

Спасатель на этот раз откликнулся не сразу.

— Спасатель?

— Спасатель слушает, — наконец раздалось в эфире.

— Что слушает! Я же спросил, что там у вас?

— Доставили в мобильный реанимационный центр. — Пауза. — Сердце пока стоит.

— Сколько времени прошло после остановки?

— Семь минут. Мы его поместили в криокамеру и подключили к аппарату «Искусственное сердце». Так что имеем хороший запас времени для реанимации.

— Понял. О любых изменениях докладывать немедленно.

— Слушаюсь, Центр.

«А может, прервать испытания? Тогда точно не угроблю, не покалечу четыре человеческие жизни. — Быстрый взгляд на левый боковой монитор, показывающий комнату отдыха. Четверо мужчин молча сидели на диване, листая журналы. — И черт с теми погонами. Да и что это даст? — тут же сам он и вмешался. — Разве у Кедрина полковников мало? Зато моя совесть будет спокойна, — возразил он сам себе. — А потом всю жизнь будешь каяться, что добровольно отвалил от великого дела. Одно тебя будет утешать, что каяться ты будешь только одну жизнь — другую тебе никто не даст». Он зло нажал кнопку включения связи с комнатой отдыха.

— Владимир Николаевич, прошу к стартовой башне. — Видеокамера показала, как Ботков спокойно положил журнал на стол и встал с дивана.

— До встречи на ужине, ребята. — Прощальный жест рукой, и вот уже второй номер в списке садится в кресло.

— Владимир Николаевич, как вы себя чувствуете?

— Нормально, — и через мгновенную паузу: — К испытанию готов. — Динамик донес легкую иронию последней фразы.

«Ты смотри, как быстро портится погода. — Экран показывал, что горизонт почернел. А над стартовой башней уже плыли предвестники бури — темные тучи. Как бы не пришлось отменять испытания, — Северский поймал себя на мысли, что такая перспектива ему пришлась по душе. — "Ожидается легкая облачность" — синоптики хреновы», — беззлобно, даже с радостью, ругнул их про себя.

— Спасатель, я Центр. Приготовьтесь.

— Вас понял, Центр. Ждем второго.

— Владимир Николаевич, начинаем.

— Я готов.

И вновь рука Северского утопила большую черную кнопку. И вновь стартовая башня не спеша закружилась на месте.

Ботков выжидал один оборот. На втором обороте он отклонил башню градусов на двадцать от вертикали. Девятнадцать с половиной градусов — высветилось внизу экрана.

«Правильно. Чем круче траектория, тем меньше шансов врезаться в дерево». Северский, закусив нижнюю губу, смотрел на центральный монитор.

На третьем круге Ботков катапультировался. И вновь полковнику показалось, что испытуемый правильно угадал направление...

Резкий вскрик не оставлял никаких сомнений — второй кандидат в Мессии испытание не прошел.

— Спасатель, что там у вас? — Северский буквально заставил себя отвернуться от экрана с застывшей желтой точкой и взглянуть на правый боковой монитор, боясь увидеть самое страшное.

На экране невозмутимо бежали частые всплески жизни.

— Спасатель, почему молчите? — несколько успокоенный, рявкнул руководитель испытаний.