Онлайн книга «Герои»
|
Дивизия генерала Челенгорма в полном составе, укрепленная двумя полками Миттерика, растянулась в парадном строю на покатом травянистом склоне, спускающемся к отмелям. Она смотрела на север. В сторону Героев. В сторону врага. По крайней мере, числом впечатлять мы умеем. Горст прежде и не видывал в преддверии битвы столько сил – в одно время и в одном месте, уходящих по обе стороны вдаль и в темноту. Над сомкнутыми шеренгами густо щетинились всевозможные пики, секиры и алебарды, трепетали вымпелы рот, а неподалеку колыхался на крепком ветру золотистый штандарт собственного его величества Восьмого полка, гордо символизируя несколько поколений боевой славы. Отбрасывали очажки света фонари, выхватывая мрачновато-торжественные лица, тяжелые искры надраенной стали. Здесь и там сидели верхом офицеры, все с мечами наголо, в ожидании приказа, и сами готовясь отдавать команды. У самой воды стояла оборванная орава северян Ищейки и немо таращилась на все это боевое великолепие. Видимо, для того, чтобы соответствовать случаю, генерал Челенгорм облачился даже не в доспехи, а в произведение искусства: кирасу зеркальной стали, с выгравированными спереди и сзади золотыми солнышками, бесчисленные лучи которых прорастали в мечи, копья, стрелы, перевитые дубовыми и лавровыми венками – вещь тончайшей, ювелирной работы. – Пожелай мне удачи, – рассеянно бросил он, пришпоривая скакуна и выезжая на гальку перед строем. – Удачи, – шепнул Горст. Великое воинство стояло так тихо, что было слышно слабое позвякивание, когда Челенгорм вынул меч. – Люди Союза! – прогремел он, вздымая его над собой. – Два дня назад многие из вас были среди тех, кто понес поражение от рук северян! Тех, кто был изгнан с холма, вы видите сейчас перед собой. Вина и бесславие того дня лежали целиком на мне! Слова генерала разносились многоголосым эхом. Это конные офицеры повторяли обращение тем, кто чересчур далеко от источника. – Я надеюсь и верю, что вы поможете мне сегодня обрести искупление. Храбрые люди Срединных земель, Старикса, Инглии! Отважные люди Союза! Жесткая дисциплина не допускала выкриков, но по шеренгам все равно пошло что-то вроде рокота. Горст и тот невольно поднял подбородок. «Ох уж этот патриотический угар. Он дурманит даже меня, который так хорошо знает, что почем». – Война ужасна! – Конь Челенгорма взбрыкнул на голыше, и генерал удержал его движением поводьев. – Но она и прекрасна! На войне человек может понять, кто же он есть на самом деле. Он становится как на ладони. Война показывает в людях худшее – алчность, трусость, дикость! Но она же раскрывает в нас и лучшее – доблесть, силу, милосердие! Так явите же мне сегодня ваше самое лучшее! И более того, явите его врагу! Возникла недолгая пауза, пока последние фразы доносили до слуха стоящих позади, и по знаку ответственных лиц при Челенгорме воинство дружно вскинуло руки и громогласно возликовало. Горст поймал себя на том, что вносит в общее ликование свою писклявую лепту, и заткнулся. Челенгорм прогарцевал с торжествующе поднятым мечом, потом повернулся к полкам спиной и с тускнеющей улыбкой поскакал в сторону Горста. – Хорошая речь. Прямо такая, призывная. Ищейка сутулился в обшарпанном седле мухортой лошаденки, дуя в сведенные ладони. – Спасибо, – откликнулся генерал, натягивая поводья скакуна. – Я просто пытался сказать правду. – Правда, она как соль. По крупице вроде приятно, а от пересола тошнит. Ищейка криво улыбнулся им обоим. Безответно. – А доспех-то какой, просто глаза слепит. Челенгорм с некоторой неловкостью оглядел свою несравненную кирасу. – Подарок от короля. Все никак не находилось подобающего случая… А и в самом деле, как же он найдется, если только ради этого не рваться навстречу своей фатальной участи? – Так каков план? – осведомился Ищейка. Челенгорм простер руку к застывшей в ожидании дивизии. – Восьмой и Тринадцатый пехотные полки и полк Старикса выступят и поведут. Впечатление такое, будто речь идет о свадебном танце. Значит, потерь наверняка жди больше. – Двенадцатый и адуанские добровольцы образуют вторую волну. Волны крушатся о берег, впитываются в песок, и след их пропадает. – Остатки Ростодского и Шестого полков последуют в резерве. Остатки, остатки. Мы все в свое время сделаемся остатками. Ищейка, надув щеки, плавно выдохнул, оглядывая плотные ряды пехоты. – Что ж, во всяком случае, в людях у вас недостатка нет. Вот уж да, как и недостатка в грязи, куда их закапывать. – Вначале мы пересекаем отмели, – Челенгорм мечом указал на извивы проток и песчаные наносы. – Я так полагаю, у них возле дальнего берега будут понатыканы застрельщики. – Несомненно, – согласился Ищейка. Меч указал на ряды плодовых деревьев, едва видимых на склоне между поблескивающей водой и основанием холма. – При проходе через те огороды мы ожидаем некоторое сопротивление. «Я так думаю, что отнюдь не некоторое». – Ничего, мы попробуем выдавить их из тех деревьев. – Но ведь вас здесь раз-два и обчелся. Ищейка подмигнул. – Воюют не только числом. Кое-кто из моих ребят уже за рекой, лежат, затаясь. Как только вы переберетесь, предоставьте действовать нам. Если мы сумеем их потеснить, прекрасно, если нет, вы ничего не теряете. – Очень хорошо, – одобрил Челенгорм. – Я настроен предпринимать любые шаги, чтобы по возможности сберечь жизни. Невзирая на то, что сама по себе вся эта затея – лишь упражнение в массовом заклании. – Как только огороды оказываются у нас в руках… Генерал широким жестом обвел голый склон холма, указывая вначале на более мелкие камни южной шпоры, затем на более крупные на вершине, озаренные светом тускнеющих костров. Поведя плечами, Челенгорм опустил меч. – …мы взбираемся на холм. – Вы взбираетесь на тот холм? – брови у Ищейки поползли вверх. – Именно. «Что за чушь», – подумал Горст, а вслух высказал: – Они там уже два дня. Черного Доу можно называть как угодно, но он не дурак, и встретит нас в полной готовности. Там уже наверняка врыт частокол, понакопаны канавы, у стены стоят люди, которые встретят наших градом стрел сверху, и… – Наша цель, – перебил Челенгорм с такой гримасой, будто стрелы на него уже сыпались, – не обязательно их оттуда согнать. Задача ставится удержать их, пока генерал Миттерик слева и полковник Брок справа своими ударами вскрывают им фланги. – Эйе, – произнес Ищейка как-то неуверенно. |