Онлайн книга «Герои»
|
– Ах, славно снова тебя, чертяку, видеть! Скейл мотал его из стороны в сторону, как расшалившийся ловелас новую зазнобу. Перед Кальдером невнятно мелькали Бледноснег с Ганзулом. Судя по виду, ни один обниматься с Кальдером в обозримом будущем не собирался. Радости и воодушевления их глаза тоже не выказывали. Этих названных он помнил еще по добрым старым временам, когда они преклоняли колено перед его отцом или восседали с ним за длинным столом и возносили победные здравицы. Но это все давно минуло. Сейчас они, несомненно, прикидывают, надлежит ли им выполнять указания этого выскочки, и сама эта мысль им поперек души. Чего ради? Иное дело Скейл. Он у воинов всегда в почете: верный, сильный, храбрый до безрассудства. В этом смысле Кальдер с ним и рядом не стоял, и это всем известно. – Что у тебя с головой? – спросил он, едва Скейл отпустил его. – Это? Да ерунда, ничего. Скейл сорвал и отбросил повязку. «Ничего» было преувеличением: желтоватые волосы побурели от запекшейся крови. – Да ты, я вижу, и сам поранился. – Он бесцеремонно хлопнул Кальдера по ушибленной губе. – Баба какая куснула? – Если бы. Бродд Тенвейз пытался меня убить. – Что? – В самом деле. Послал за мной троих, когда я выехал из стана Коула Ричи. Хорошо, что Глубокий с Мелким присматривали и… ну ты понял… Скейл из смятения перескочил в ярость – две любимых его эмоции, без особого меж собою зазора. Небольшие его глаза открывались все шире и шире, пока зрачки не оказались окаймлены со всех сторон белком. – Ах он гниль, старая падаль… Порешу! Он начал вытягивать из ножен меч, как будто и впрямь собирался броситься напролом через леса к развалинам, где сидел на троне их отца Черный Доу, и тут же развалить Бродда Тенвейза надвое. – Да будет тебе, будет! Кальдер обеими руками ухватился за запястье Скейла, который остановился лишь тогда, когда без малого проволок брата с полшага по земле. – Язви его! Стряхнув Кальдера, Скейл рукой в латной рукавице шибанул по ближайшему дереву, отбив кусок коры. – Выбить из него душу вместе с дерьмом! Убить, растоптать! Прикончим его! Он саданул по дереву еще раз, пустив облачко опилок. Ганзул смотрел чуть устало, Бледноснег слегка утомленно; по всему было видно, что приступ гнева у вождя они наблюдают отнюдь не впервые. – Эдак мы всех заметных персон поубиваем, – возразил Кальдер, примирительно поднимая ладони. – Так ведь он, подлец, думал тебя убить, разве нет? – Я – особый случай. Пол-Севера желает видеть меня мертвым. Это была неправда: счет склонялся, скорее, к трем четвертям. – Да и доказательств у нас нет. Он положил руку брату на плечо и заговорил негромко и вдумчиво, как в свое время отец: – Политика, брат, политика. Чуешь? Во всем нужна деликатность, равновесие. – Да к хренам эту политику и деликатность вместе с ней! Впрочем, гнев Скейла шел на убыль; во всяком случае, настолько, что выпученным глазам уже не грозило лопнуть. – Неужто нельзя просто биться? Кальдер протяжно вздохнул. И этот неуемный простофиля, бузотер-рубака – сын их общего отца? А может статься, и наследник? – Наступит время и для битвы, а пока мы должны ступать осторожно. У нас не хватает союзников, Скейл. Я разговаривал с Ричи. Так вот, он против меня не пойдет, но и за меня тоже не встанет. – Трус ползучий, негодяй! Скейл поднял кулак, собираясь опять вдарить по дереву, но Кальдер нежно, одним пальцем его отклонил. – Его заботит лишь собственная дочь. Хотя не только его. – Есть еще Железноголовый и Глама Золотой, но они к нам расположены не очень. Если б не их всегдашняя междоусобица, они бы, полагаю, просто умоляли Доу дать им возможность со мной расправиться. Скейл нахмурился. – Ты думаешь, за всем этим стоит Доу? – Ну а ты как думал? Кальдеру приходилось подавлять гневное отчаянье в голосе. Он позабыл, насколько беседа с братом может напоминать разговор с дубовым пнем. – И Ричи наверняка слышал из уст Доу, что тот не прочь видеть меня мертвым. – Погоди, – Скейл с обеспокоенным видом покачал головой. – Что-то я этого не слышал. – Можно подумать, он бы тебе это сказал. – Но ты был у него в заложниках. – Судя по сдвинутым бровям, брат изо всех сил старался соображать. – Зачем ему тогда тебя выпускать? – Потому что он надеется, что я начну плести сети заговора, и тогда он сможет меня во всеуслышание разоблачить и со всеми основаниями, честь по чести повесить. – Ну так ты не плети, и все будет тихо-мирно. – Ты соображай хоть немножко! На возглас Кальдера отвлеклась от кружек с водой пара карлов; пришлось понизить голос. Скейл мог себе позволить терять терпение, Кальдер – нет. – Нам нужно себя защитить. У нас всюду враги. – Это верно. И есть еще один, о котором ты совсем ничего не сказал. Насколько я могу судить, самый опасный из всех. Кальдер на секунду замер, прикидывая, кого не учел. – Драный Союз! – Толстым пальцем Скейл указал через деревья на юг. – Крой с Ищейкой и сорок тысяч солдат! Те, против кого мы воюем! Во всяком случае, я. – Это война Черного Доу, не моя. Скейл медленно повел головой из стороны в сторону. – А ты никогда не думал, что делать то, чего тебе велено, и есть на самом деле более легкий, дешевый и безопасный путь? – Думал, но решил иначе. Нам нужно… – Послушай сюда. – Скейл подошел и посмотрел Кальдеру в глаза. – Предстоит битва, и надо сражаться. Ты понимаешь? Это Север. И сражаться необходимо. – Скейл… – Из нас двоих умом вышел ты. Ты несравненно умнее меня, это всем известно. Видят мертвые, это известно и мне. Он подался еще ближе. – Но люди за одним умом не пойдут. Им подавай еще и силу. Их уважение надо завоевать. – Гм, – Кальдер поежился под жесткими, испытующими взглядами солдат. – Ну а, скажем, разжиться им у тебя я не могу? – Когда-нибудь я отсюда уйду. Сгину в одночасье. И тогда тебе потребуется свое уважение, собственное. Нет необходимости ходить ради этого по пояс в крови. Надо просто разделять с людьми их нужду, лишения и опасность. Кальдер жиденько улыбнулся. – Как раз опасность меня и пугает. Впрочем, нужда с лишениями, если честно, тоже не вызывали у него восторга. |