Книга Путешествия Тафа, страница 69 – Джордж Мартин

Толли Мьюн в изумлении уставилась на линии, пересекающие экран.

– Ч-черт, – пробормотала она. – Как же это я не догадалась? Эта информация секретная по понятным причинам, но я должна была бы знать. – Она стиснула руки в кулаки. – Черт возьми! – воскликнула она. – Крег сделал такую рекламу этому идиотскому Расцвету, что немудрено, что так вышло. Почему кто-то должен воздерживаться от рождения детей – ведь продовольственная проблема решена? Так сказал этот идиот Первый Советник. Настали хорошие времена, так? Нулевиков все снова стали называть паникерами, а технократов превозносить, ведь они опять сотворили чудо. Неужели кто-то мог усомниться в том, что они сотворят еще? Разумеется, нет. Так что будь примерным сыном церкви, рожай детей, помогай человечеству эволюционировать и побеждать энтропию. Конечно, почему нет? – Она с отвращением фыркнула. – Таф, почему люди такие идиоты?

– Этот вопрос еще более сложен, нежели проблема Сатлэма, – ответил Таф, – и боюсь, что я не в состоянии на него ответить. Если уж вы занялись поиском виноватых, то часть вины могли бы возложить и на себя, Начальник порта. Заблуждение Первого Советника Крегора Блэксона вы закрепили в умах народа той неудачной финальной речью, которую произнес актер, игравший меня в «Тафе и Мьюн».

– Все правильно, я тоже виновата. Но это дело прошлое. Сейчас вопрос в том, что мы можем сделать.

– Боюсь, что очень мало, – бесстрастно ответил Таф.

– А вы? Один раз вы дали нам чудо хлебов и рыбы. Может быть, вы дадите нам вторую порцию, Таф?

Хэвиланд Таф моргнул.

– У меня сейчас больше опыта в экоинженерии, чем когда я впервые пытался решить проблему Сатлэма. Я лучше знаю, какие образцы хранятся в клеточном фонде «Ковчега» и каково их воздействие на конкретные экосистемы. Я даже немного увеличил этот фонд во время своих странствий. Действительно, я могу вам помочь. – Таф очистил экраны и сложил руки на животе. – Но за это вам придется заплатить.

– Заплатить? Мы уже заплатили, разве вы не помните? Мои «паучки» починили ваш чертов звездолет!

– Несомненно так, хотя я привел в порядок вашу экологию. На этот раз мне не требуется ни починка, ни модернизация «Ковчега». А вы между тем снова нарушили свою экологию и поэтому опять нуждаетесь в моих услугах. У меня много текущих расходов, и, самое главное, все еще огромный долг сатлэмскому порту. Упорным, изнурительным трудом на многих разбросанных во вселенной планетах я заработал первую половину из тридцати трех миллионов стандартов, в которые вы оценили свою работу, но другая половина остается неуплаченной, и я должен раздобыть ее всего за пять лет. Могу ли я поручиться, что сумею это сделать? Возможно, на следующем десятке планет, которые я навещу, экология будет безукоризненной, или же они будут настолько обнищавшими, что я буду вынужден сделать им огромные скидки, если вообще смогу оказать услуги. Размеры моего долга угнетают меня днем и ночью, очень часто нарушая ясность и точность мысли и, таким образом, снижая эффективность моей работы. Действительно, у меня такое чувство, что, когда я бьюсь над решением серьезнейшей проблемы, такой, как та, что возникла на Сатлэме, я мог бы работать гораздо лучше, не будь мой ум обременен этими заботами.

Толли Мьюн ожидала чего-нибудь в этом роде. Она говорила об этом Крегу, и тот определил пределы, в которых она вольна была распоряжаться финансами. Тем не менее женщина изобразила на лице неудовольствие.

– Сколько вы хотите, Таф?

– Я думаю, десять миллионов стандартов. Будучи круглой суммой, они могут быть легко вычтены из моего счета, не вызывая никаких математических затруднений.

– Слишком много, – ответила она. – Может быть, я сумею уговорить Высший Совет сократить ваш долг на пару миллионов, не больше.

– Давайте сойдемся на девяти миллионах, – сказал Таф, длинным пальцем почесывая Дакса за ухом; котенок молча поднял свои золотистые глаза на Толли Мьюн.

– Разве девять – среднее арифметическое между десятью и двумя? – сухо спросила она.

– В экоинженерии я разбираюсь лучше, чем в математике, – сказал Таф. – Может быть, восемь?

– Четыре. Не больше. Крегор и так устроит мне головомойку.

Таф уставился на нее долгим немигающим взглядом и ничего не сказал. Лицо его было спокойным, холодным и бесстрастным.

– Четыре с половиной миллиона, – сказала она, поеживаясь под его взглядом. Она почувствовала на себе взгляд Дакса и вдруг подумала, не читает ли этот проклятый котенок ее мысли. – Черт возьми! – воскликнула она, – этот черный шельмец ведь, наверно, точно знает, на какую сумму мне разрешено согласиться!

– Мысль интересная, – отозвался Таф. – Я согласен и на семь миллионов. Я сегодня щедр.

– Пять с половиной, – выпалила она.

Дакс громко замурлыкал.

– И я останусь вам должен одиннадцать миллионов стандартов с рассрочкой на пять лет, – сказал Таф. – Договорились, Начальник порта Мьюн, но у меня есть одно дополнительное условие.

– Какое? – спросила она с легким замешательством.

– Я представлю свое решение вам и Первому Советнику Крегору Блэксону на пресс-конференции, где будут репортеры всех ваших видеоканалов. Она должна транслироваться в прямом эфире на весь Сатлэм.

Толли Мьюн громко рассмеялась.

– Ну, это невозможно, – сказала она. – Крег ни за что не согласится. Можете расстаться с этой мыслью.

Хэвиланд Таф промолчал, продолжая ласкать Дакса.

– Таф, вы не понимаете всех трудностей. Ситуация слишком изменчива. Вы не должны этого делать.

Хэвиланд продолжал молчать.

– Ч-черт! – выругалась она. – Вот что, запишите то, что вы хотите сказать, а мы посмотрим. Если там не будет ничего такого, что может взволновать общество, я думаю, вам разрешат выступить.

– Я предпочел бы высказаться экспромтом, – ответил Таф.

– Мы могли бы записать конференцию и транслировать ее потом, отредактировав текст, – предложила она.

Хэвиланд Таф по-прежнему молчал. Дакс глядел на нее, не мигая. Толли Мьюн всмотрелась в эти все понимающие золотистые глаза и вздохнула.

– Вы победили, – сказала она. – Крегор придет в ярость, но я же героиня, черт возьми, а вы – вернувшийся победитель, и я надеюсь втолковать ему это. Но почему вы настаиваете на своем условии?

– Всего лишь прихоть, – ответил он. – Я часто иду на поводу у своих причуд. Может быть, мне хочется насладиться моментом и вкусить славу спасителя. А может, я хочу показать миллиардам сатлэмцев, что не ношу усов.

– Я скорее поверю в домовых и вурдалаков, чем в эту чепуху, – сказала Толли Мьюн. – Таф, есть причины, по которым численность нашего населения и острота продовольственного кризиса держатся в тайне, вы знаете. Это политика. Вы не должны и думать о том, чтобы, ну, скажем, открыть именно эти секреты зрителям!

– Мысль интересная, – моргнув, сказал Таф; на его лице по-прежнему ничего нельзя было прочитать.