Онлайн книга «Общество Дракона»
|
Торибор ответил выпадом в грудь, проткнув шелковый шарф. Когда же Арлиан поднял мечелом, рассчитывая захватить вражескую шпагу, Торибор увел клинок вверх, отсекая шарф и оставляя длинный кровавый след над бровью Арлиана. Теперь противники не тратили силы на разговоры; они были полностью поглощены поединком. Сталь скрещивалась со сталью, удар следовал за ударом. Арлиан сражался автоматически, сказывались долгие тренировки с Вороном; он предвидел каждый следующий ход Торибора и успевал заранее реагировать. К несчастью, то же самое можно было сказать и о Ториборе. Собравшаяся толпа кричала, свистела и аплодировала, каждый выпад и защита сопровождались комментариями и одобрительными воплями. Арлиан и Торибор полностью сосредоточились на дуэли, забыв об окружающем мире. Они постоянно маневрировали, и в какой-то момент Арлиану удалось поднырнуть под высокую атаку и направить свой клинок в сторону обширного живота Торибора. Одновременно взгляд Арлиана обратился к стенам, на которых расположились лучники. Рядом с двумя из них стоял человек в обычной одежде и разговаривал с ними. В руках лучники держали стрелы. Но тут Торибор ловко повернулся, а его собственная шпага оказалась возле шеи противника. Арлиан поднял мечелом и отразил опасный удар, но уже не успевал наблюдать за лучниками. И вновь Арлиан задал себе вопрос: кто и зачем прислал лучников на бастион? Возможно, именно поэтому он и совершил ошибку — или сказалось мастерство Торибора. Клинок лорда Пузо полоснул по запястью, Арлиан едва не уронил шпагу и на несколько мгновений потерял контроль над ходом поединка. Торибор сделал выпад, и кончик его шпаги вонзился в руку Арлиана, он слегка разжал пальцы, и тогда Торибор ударил по клинку мечёломом. Шпага не сломалась, но Арлиан не удержал ее, и клинок со звоном покатился по каменной мостовой. Толпа ахнула, и наступила тишина. Арлиан быстро парировал следующий выпад мечёломом, но он знал, что обречен. Он умрет, так и не свершив мести; драконы, погубившие его семью, будут и дальше существовать, из сердец ничего не подозревающих людей на свет появятся новые драконы… — Пузо, — сказал он, когда Торибор отступил на шаг и приготовился к новой атаке, — не дайте им объединиться с драконами. Торибор остановился. — Что? — Я говорю об остальных. Об Обществе Дракона. Не дайте им объединиться с драконами. Не слушайте Пульцеру. Вы сможете их уничтожить, если будете держаться вместе и воспользуетесь оружием из обсидиана. — Не желаю ничего слушать! — Но это очень важно! Вы убьете меня прежде, чем я рассчитаюсь с драконами, и тогда разбираться с ними придется кому-нибудь другому, и только Общество… — Заткнись! — взревел Торибор, конец его клинка прошел мимо мечелома Арлиана и коснулся его горла. — Драконы не должны одержать победу! Как вы не понимаете… — Я понимаю! — вскричал Торибор. — Ты сохранил мне жизнь в Пробковом Дереве, потому что меня больше тревожил Энзит, чем собственное будущее, теперь ты пытаешься спасти свою жалкую жизнь, делая вид, что тебя тревожит судьба Общества! — Меня тревожат драконы и то, что они сделают с человечеством, если Общество заключит с ними союз! Я знаю, что вы собираетесь меня убить… — Тогда проси меня сохранить тебе жизнь, будь ты проклят! Арлиан удивленно заморгал. — Неужели вы думаете, что я на такое способен? Лицо Торибора побагровело от ярости, кончик его шпаги проткнул шарф Арлиана и поцарапал кожу на горле; алая капля упала на белый шелк. — Будь ты проклят, Обсидиан! — прорычал Торибор. — Если я убью тебя сейчас, перед всеми этими людьми, которые знают, что ты сохранил мне жизнь во время нашей предыдущей дуэли, если я прикончу тебя сейчас, ты навсегда останешься в их памяти более благородным, чем я! Арлиан не нашелся, что ответить, и лишь молча смотрел на Торибора. — Я начинаю думать, что ты нарочно уронил шпагу! Уголок рта Арлиана дрогнул. — Если бы я не считал вас порядочным человеком, это было бы равносильно самоубийству, — ответил Арлиан. — К тому же зачем нам в таком случае драться? — Острие моей шпаги у твоего горла, и ты продолжаешь болтать и спорить со мной? Ты спятил, Обсидиан! Острие слегка переместилось влево, оставляя след на шее Арлиана. — Так избавьте мир от безумца, Пузо, но не забывайте: я не стал ни драконом, ни рабом драконов. И постарайтесь, чтобы об этом узнали все! Торибор некоторое время молча смотрел на него; потом процедил сквозь сжатые зубы: — Подними шпагу. Арлиан не сводил со своего противника удивленного взгляда. Торибор не пожелал его убить. По древней традиции Пузо имел полное право заколоть его на месте — но отказался. Энзит сделал бы это без малейших колебаний. Дришин насладился бы каждым мгновением и нашел бы способ продлить мучения Арлиана. Однако Торибор давал ему еще один шанс. Арлиан не был уверен, что поступил бы точно так же, поменяйся они местами. Он хладнокровно убил Дришина и Хорима — причем Хориму вонзил клинок в горло. Однако Торибор не хотел его убивать, он собирался продолжить поединок, чтобы свести с ним счеты окончательно и бесповоротно. — Если вас беспокоит репутация, милорд, — сказал Арлиан, — вы можете на мгновение отодвинуть клинок в сторону, а потом нанести удар, сказав, что я пытался достать вас мечеломом. Я могу даже сделать нужное движение. Ведь он у меня в руке. — Меня интересует моя честь, Обсидиан, а не репутация. — А если бы вокруг никого не было, вы бы предложили мне поднять шпагу? Торибор колебался, его гнев пошел на убыль. — Надеюсь, — проворчал он. — Честный и благородный ответ, — заметил Арлиан. — Тогда скажите мне, как вы поступите, если я откажусь поднять шпагу? — Не знаю. Возможно, убью тебя. Зачем рисковать? — Если я подниму шпагу, мы продолжим дуэль, и один из нас расстанется с жизнью, скорее всего смерть придет за мной. А если я не подниму шпагу, мы продолжим нашу беседу; в таком случае либо умру я, либо мы оба останемся в живых — последний вариант устраивает меня гораздо больше. Однажды я уже пытался заключить с вами мир, и вы отказались — но я жалею, что не повторил свою попытку, а вызвал вас на дуэль. Теперь я предлагаю вам мир. Неужели мы не можем завершить сегодняшнюю встречу без кровопролития? — А как насчет твоей знаменитой клятвы убить меня или умереть? — Полагаю, пришло время от нее отказаться, милорд. Я принес эту клятву самому себе и теперь отказываюсь от нее. |