Книга Волчий камень, страница 25 – Петр Заспа

— На испанском, — угрюмо ответил Удо.

— Значит, все-таки испанцы, — задумчиво проговорил Гюнтер.

С легким злорадством он наблюдал, как Удо, склонившись над испанцем и брызгая ему в лицо слюной, разразился словесной тирадой. Пленник пытался вставить пару слов, но победа была на стороне доминиканца. Удо с ненавистью шипел ему в ухо угрозы и оскорбления, и окончательно сломленный испанец умолк, объективно расценив баланс сил не в свою пользу.

Наконец, выговорившись, Герреро выпрямился с видом победителя и обратился к командиру:

— С чего начнем?

— Со знакомства, — ответил Гюнтер, пожав плечами.

Удо кивнул и спокойно, как ни в чем не бывало, обратился к испанцу. В ответ тот что-то недовольно пробурчал.

— Алонсо Красная Борода.

— Странные у них имена, — удивленно произнес Отто, разглядывая бороду. Ему она показалась очень даже черной.

— Кому принадлежит остров? — спросил Гюнтер.

— Этот пьяница сказал, что остров — владение испанской короны, — перевел доминиканец.

Говорить он пытался на немецком, но незнакомые слова вставлял на английском. От такого винегрета Кюхельман поморщился.

— Удо, переводите без ваших комментариев, мы сами разберемся, — произнес он. — Вы уверены, что верно перевели?

— Да, он так и сказал — «испанской короны».

— Спросите, есть на острове американцы или англичане?

Выслушав вопрос, испанец рассмеялся.

— Он сказал, что только сумасшедший англичанин сунет нос на Бенито, где ему сразу перережут глотку.

— Удо, переводите, пожалуйста, от первого лица, — вмешался старпом. — Значит, остров называется Бенито…

— Узнайте, есть ли на берегу радиостанция и кто у них главный? — спросил Гюнтер.

— Он говорит… — начал Удо.

Но старпом его прервал:

— От первого лица, Удо, от первого…

— Хорошо, — кивнул доминиканец. — На острове самый главный — губернатор дон Диего.

— А радиостанция?

Герреро пожал плечами:

— Он не понимает, о чем я его спрашиваю.

Гюнтер удивленно посмотрел на Удо:

— Ты, наверное, ему неправильно перевел?

— Я перевел правильно, — обиженно поджал губы Герреро. — Но он действительно не понимает, о чем я его спрашиваю!

— Тогда узнайте, какое у них есть оружие?

— Есть несколько мушкетов у охраны губернатора, — улыбнувшись, сказал Удо. — Пара пищалей есть у Амбросио, хозяина таверны.

— Что несет этот недоумок? — возмущенно произнес Гюнтер. — Он что, над нами издевается?

Кюхельман сжал кулаки. Он уже пожалел, что не позволил Герреро отвесить пару хороших оплеух наглому испанцу.

— Подождите, капитан, — остановил его старший помощник. — Удо, спросите у него, какой сейчас год?

— Не понял, Отто, что вы хотите сказать? — спросил удивленно Гюнтер.

Но Герреро уже задал вопрос и, услышав ответ, переспросил еще раз и теперь стоял, будто впав в ступор, с отвисшей челюстью.

— Ну?.. — не выдержал старпом.

Удо смущенно произнес:

— Бред какой-то. Испанец утверждает, что сейчас тысяча пятьсот семьдесят шестой год от Рождества Христова.

Повисла тишина, которую никто не решался нарушить.

Первым не выдержал Кюхельман:

— Это действительно бред! Вагнер притащил пропившего мозги пьяницу, а вы, Отто, и поверили? Вам бы только мистического дыму напустить.

Отвечать старший помощник не торопился. Задумавшись, он закрыл глаза, будто что-то вспоминая, и наконец произнес:

— Капитан, скажите, может ли безмозглый пьяница, оторванный здесь на островах от цивилизации, настолько хорошо знать историю, чтобы ответить на вопрос: кто в тысяча пятьсот семьдесят шестом году был королем Испании? Сомневаюсь, что и вы это знаете. Но так уж получилось, что в свое время я очень интересовался историей. И, если не ошибаюсь, в то время на престоле Испании был Филипп Второй. Спросите Удо, кто ими правит?

Испанец удивленно рассмеялся, будто у него спросили прописные истины.

Опешивший Герреро осевшим голосом переводил:

— Разве может кто-то не знать короля Испании, обладателя всех заморских владений Испании, Филиппа Второго, из династии Габсбургов? Единственного законного сына Карлоса Первого!

Отто слушал, кивая головой, затем произнес:

— А теперь спросите, кто на престоле Англии?

От такого вопроса испанец рассвирепел:

— Он даже говорить не хочет об этой старой деве — Елизавете Первой. Пусть род Тюдоров прервется на ней. А ее папаша Генрих Восьмой горит в аду!

— Все верно, — тихо произнес Отто.

Гюнтер мрачнел после каждого слова Удо. И будто для того, чтобы окончательно его добить, Отто спросил:

— Может ли испанец не знать, если мы все-таки в тысяча девятьсот сорок втором году, кто такой генерал Франко? — и, кивнув Удо, произнес: — Спрашивай.

От такого вопроса испанец надолго задумался, ерзая и пытаясь ослабить веревки. Наконец Удо перевел:

— Когда он еще жил в окрестностях Толедо, у них был знаменитый бык Франко. Победитель всех праздничных коррид. Сеньор об этом Франко спрашивает?

— Но ведь этого не может быть, — произнес Гюнтер. — Скажите, Отто, ведь этого действительно не может быть?

— Но если все-таки на миг допустить, что это именно так, то взгляните, капитан, насколько понятны и логичны становятся все последние события.

С трудом пропуская сквозь себя услышанное, Гюнтер взглянул на Вагнера, ища поддержки у него. Но на лице у Герберта была написана полная растерянность.

— Что же нам теперь делать?

— Для начала надо с этим смириться, а потом уже думать, что делать, — ответил старший помощник. — Во всяком случае, проблему продовольствия, из-за которой мы здесь, вполне решить сможем.

— Вы думаете, это все из-за взрыва парохода?

— Не знаю, но думаю, что взрыв сыграл не последнюю роль. Необходимо еще раз все обдумать и сопоставить события.

В полном замешательстве Кюхельман отошел и скрылся в темноте. Старпом послушал, как шаги командира затихли на корме лодки, и пошел следом за ним.

— Отто, расскажите мне об этом времени, — произнес Гюнтер из темноты.

— Конечно, капитан. Я рад, что вы смирились с действительностью. Мне было легче, о чем-то подобном я начал догадываться раньше и был готов.

— Может, все-таки мы ошибаемся? Я даже склонен поверить, что так испанцы решают проблему содержания душевнобольных, изолируя их на необитаемом острове.