Книга Торпедой - пли!, страница 28 – Петр Заспа

— Это гестапо.

— А где командующий? Только что я его видел, а теперь его нет!

— Не знаю. Корветтен-капитан никогда не боялся гестапо.

— Что там случилось? Что-то пошло не так?

— Чтобы там ни происходило, это не освобождает меня от приказа, а вас от данного обещания.

— Ты знаешь о нашем договоре? — удивился Артем.

— Если командующий считал, что я что-то должен знать, он нажимал кнопку прослушивания, незаметно для своих посетителей. Так он поступал, когда хотел посоветоваться со мной. Так он поступил и при разговоре с вами. Я его понимаю и одобряю. Насколько это возможно, мы с господином Винтером друзья. И я знаю, что если он увидел шанс спасти Габи, его не остановит даже опасность расстрела.

— Куда мы плывем? — Артем бросил взгляд на оставшиеся позади маяки и посмотрел на открывшееся впереди море.

— В точку с заданными координатами. Наш радист передавал ее несколько часов подряд, пока не получил подтверждение с вашей лодки. Вы можете прилечь в рубке, нам еще плыть не меньше часа. Дальше будет ветренно.

— Нет, я лучше здесь.

— Если появятся английские истребители, прыгайте в воду и прячьтесь под катер.

— Нас могут обстрелять? — Артем с опаской взглянул на вечернее небо.

— Редко, но случается.

— Адъютант, тебя, кажется, звать Вилли? А ты уверен, что мы не заблудимся?

— Когда корветтен-капитан командовал U-103, я был у него штурманом! — не без гордости заявил Вилли. — У нас есть компас, и еще я взял секстант.

— Ну, если секстант, — Артем многозначительно произнес незнакомое для него слово, — тогда я спокоен.

— В рубке вы найдете термос с горячим кофе и непродуваемые плащи.

— Как у вас все продумано, аж противно. Нет чтобы померзнуть, поголодать! Преодолеть самим себе придуманные трудности.

— Зачем? — посмотрел в недоумении на Артема адъютант.

— Тебе, немецкая душа, этого не понять. А русские любят так себя закалять. Не всегда, правда, получается. Иногда такого нагородим, потом сами разобраться не можем.

— Это вы о чем?

— Да так. К вопросу о моем здесь появлении, — Артем вдруг, хитро улыбнувшись, спросил: — У корветтен-капитана красивая дочь. Ты не пробовал за ней приударить?

— Я не намерен обсуждать это с вами, и впредь прошу не поднимать эту тему. Фройлен Габи очень серьезная девушка. К тому же, в нее влюблены все моряки нашей флотилии. Но еще строже, чем корветтен-капитан, фрау Винтер. Когда Габи заболела, она запретила кому-либо общаться с ней.

— Да вылечу я вам ее, вылечу! Дайте только мне добраться до лодки.

— Если вы попытаетесь бежать, я застрелю вас, — вдруг заявил Вилли безразличным тоном.

— Что это сегодня меня все пугают? Как же ты это сделаешь, если я уйду на лодку?

— По условию, переданному вам на борт, со мной должен будет находиться кто-нибудь из ваших офицеров, пока вы будете отсутствовать. Если вы не вернетесь, я застрелю его.

— Тогда сразу же пристрелят тебя.

— Мне это безразлично. Я получил приказ и исполню его.

— У вас тоже не все так просто, — вздохнул Артем. — Понавыдумывали: приказание, долг, обязанность! Без стакана не разберешься. Ладно, долго еще плыть?

— Осталось две мили. Через двадцать минут будем на месте.

Артем добросовестно выдержал двадцать минут и разочарованно заявил:

— Я никого не вижу. Напутал ты все, штурман.

Не обращая внимания на брюзжание Артема, Вилли остановил двигатель и достал из ранца три гранаты с длинными ручками. Свинтив предохранительные колпачки, он поочередно, дергая за болтающиеся на шнурках кольца, швырнул их в воду.

— Это тоже условие договора. Не мне вам объяснять, что лодки гораздо дальше слышат, чем видят. Так ваш командир должен убедиться, что мы на месте и вокруг больше никого нет.

Артем посмотрел на поднявшиеся из воды пузыри от взрывов и забрался на нос катера. Солнце уже скрылось, и в наступающих сумерках на небе показалась полная луна. Артем крутился на месте, осматривая в бинокль каждую из сторон света. Вдруг совсем рядом он увидел торчавший, будто поплавок, сверкающий полированной сталью перископ.

— Эй! Мы здесь! — радостно закричал Артем. — Вилли, вон они! Как приятно, когда все срастается!

Артем вытянул руку в ту сторону, где море вздыбилось и показалась черная рубка. Адъютант зачарованно смотрел на появившуюся субмарину. Таких размеров лодки он не мог себе даже представить. Придя в себя, Вилли завел двигатель и медленно повел катер к покатому борту. На палубе появились командир, старпом, замполит и главный механик. Поймав брошенный конец, Валентиныч мастерски навернул его на кнехт. Артем хотел перепрыгнуть на лодку, но в его локоть вцепилась рука адъютанта.

— Скажите, пусть кто-нибудь из них перейдет ко мне на катер, — и Вилли вытащил из кобуры тяжелый длинноствольный морской «парабеллум».

Этот вопрос, очевидно, был уже обговорен — без лишних слов с палубы спрыгнул старпом и показал адъютанту пустые руки. Теперь Артем почувствовал, что свободен. Перебравшись на лодку, он хотел броситься в рубку, но вперед выступил Сан Саныч:

— Док! Как же истосковалась по тебе моя спина!

— Не сейчас! — прошмыгнул мимо Артем. — Товарищ командир, мне нужно срочно в мою каюту!

— Доктор, может, объяснишь, что происходит? Где остальные?

— Сейчас, сейчас, товарищ командир! Я только мигом к себе и назад, и все расскажу!

Артем взлетел на мостик и скатился по трапу внутрь. Максима в каюте не было. Осмотревшись вокруг, он вытряхнул из сумки сменную одежду и распахнул ящик с красным крестом. Лекарств здесь было немного. Сбросив все в карман, он решил, что там разберется. На глаза попался учебник по легочным болезням. Вместе с лекарствами он тоже полетел в сумку. Затем Артем увидел оставшийся лежать на зарядке телефон. Обрадовавшись, как старому другу, он бережно положил его вместе с зарядкой в полиэтиленовый пакет, упрятал во внутренний карман и побежал в медблок. С набитой под завязку сумкой через пятнадцать минут он появился на мостике.

— Ну наконец-то, доктор! — обрадовался командир. — Разъясни уже нам — куда вы вляпались?

— И куда это ты собрался? — добавил замполит, осмотрев Артема с головы до ног.

— В общем, тут такое дело! Я слово дал! Надо вернуться!

— Док, ты что — идиот? — на лице Сан Саныча читалось недоумение. — Кому дал? Немцам?

— Да какая разница кому? Дал и все!

— Погоди, погоди. Ты что, боишься этого фрица на катере? Так я сейчас сгоняю за автоматом и сниму его с мостика по счету «раз»!

— Нельзя никого трогать! Тогда погибнут наши!