Книга Торпедой - пли!, страница 47 – Петр Заспа

Деревянная лодка покачивалась на волнах и вот-вот была готова скользнуть в море. Старпом обошел бездыханное тело и заглянул внутрь лодки. Теперь стало ясно, почему он не был с четырьмя остальными. На дне лодки лежала удочка и стояло ведро с рыбой. С рыбалкой немцу повезло, но на этом его везение и закончилось.

Сзади послышались частые шаги. Долгов оглянулся на приближающегося замполита.

— Что, фашист?! Отбегался! — Сан Саныч приложился ботинком к неподвижно лежащему телу. Затем он увидел валявшийся рядом автомат: — О! Себе возьму. Будет мой трофей.

— Трофей хорош, когда сам его добудешь.

— Ой, перестань. Ты с мое послужи, потом будешь умничать. Надо кого-нибудь на лодку послать, у меня в каюте фотоаппарат есть.

Старпом не успел и глазом моргнуть, как проворный Сан Саныч обшарил карманы убитого, стянул с него серую куртку и надел поверх комбинезона.

— Замполит, ты что, чокнулся?

— А что? Это же я так, наших посмешить. Сфотографируюсь и сниму.

— Она же в крови!

— Думаешь, вымажусь? Ничего, я аккуратно.

К причалу Сан Саныч подошел, хихикая и размахивая трофейным автоматом. Выпятив вперед челюсть, он встал, широко расставив ноги.

— Эй, русские! Сдавайтесь! Я буду вас немножечко стреляй! Ха-ха! Как я тебе, командир?

Дмитрий Николаевич неприязненно взглянул на замполита и ответил:

— Сними, не позорься. Что ты как недоразвитый контрактник, впервые увидевший тельняшку.

— Тьфу ты! Да что вы все такие угрюмые? Док, ну хотя бы ты оцени. Ты же у нас с юмором.

Артем бинтовал ногу Валентиныча и нехотя оторвался от своего занятия. Взяв из рук помогавшей Габи ватный тампон, он отрицательно качнул головой.

— Не… На такое и я не гожусь. Натянуть на себя тряпку с убитого я бы побрезговал.

— Ну народ! — возмутился Сан Саныч. — Один все никак не навоюется. Другой шлюху немецкую на лодку притащил!

Артем замер с окровавленным бинтом в руках. Затем, вскочив, не раздумывая и от души размахнувшись, залепил кулаком в челюсть замполиту. Тряхнув щеками, будто холодцом в тарелке, Сан Саныч грузно рухнул на траву. Лежа на спине и хлопая раскрытым ртом, он никак не мог сообразить — как же это так? Что же это такое происходит? Где же пресловутая субординация?

— Ах ты, щенок! — наконец сумел он выдохнуть. — Да я тебя!

Замполит многообещающе вскочил на ноги, и все подумали, что он сейчас бросится на доктора с кулаками. Но Сан Саныч, не решаясь, замер.

И вопрос здесь не стоял — кто кого, молодость или опыт. Закаленный в драках с официантами и пьяными посетителями ресторанов Мурманска, Артем мог дать замполиту фору в сто очков вперед. Скорее, налицо было противостояние опытной молодости против ничего не смыслящей в бурной современной жизни зрелости. Сан Саныч это отчетливо почувствовал и, опустив кулаки, потянулся к оставшемуся лежать на траве автомату. Командир со старпомом подались вперед, закрывая собой доктора.

— Замполит, давай без глупостей!

— Не тряситесь. Старый пес щенка не обидит.

Закинув на спину «шмайсер», замполит развернулся и пошел прочь.

— Ты куда?

— На кудыкину гору! Сказал же — не бздите! Пойду остров посмотрю.

— Ты автоматик-то оставь.

— Перебьетесь! — Взглянув на напряженные лица командира и старпома, замполит примирительно добавил: — Вдруг на острове еще немцы есть.

— Нет тут никого. Проверили уже.

— Ничего, мне так спокойней.

Не оборачиваясь и раздуваясь от злости, Сан Саныч пошел на вершину горы.

— Куда это он? — задумчиво спросил старпом.

— Там воздух посвежее: остынет — вернется, — ответил командир. — Артем, а ты тоже хорош! Ты же доктор. У тебя нервы должны быть, как канаты. Смотри на все с медицинской точки зрения.

— Вы правы, товарищ командир, — виновато вздохнул Артем. — У замполита диагноз налицо. Жаль, в руках не оказалось скальпеля, я бы ему гланды без наркоза вырезал!

Ответить Дмитрий Николаевич не успел. Из дома кто-то испуганно позвал:

— Товарищ командир! Товарищ командир!

— Что там?

— Товарищ командир, рация!

Долгов первый вбежал в дом и замер, глядя на ожившую рацию. Несколько раз повторив позывной, динамик явно кого-то звал.

— Артем, что он хочет? — Дмитрий Николаевич склонился, прислушиваясь к незнакомым словам.

— Вызывает какой-то «айсберг».

— Может, это мы?

— Может, и мы. Потому что больше никто не отзывается.

— Так ответь.

— Я?! — Артем в недоумении посмотрел на командира.

— Ну не я же!

— А что ему сказать?

— Сначала узнай, чего он хочет?

Артем неуверенно взял в руки микрофон и нажал клавишу. На доске загорелась красная лампа передачи. Прокашлявшись и добавив голосу солидности, он произнес:

— Ответил, айсберг.

Рация взорвалась раздраженными возгласами.

— Чего он раскричался? — спросил Дмитрий Николаевич, следя за выражением лица доктора.

— Спрашивает, почему долго не отвечали.

— Скажи, отходил в гальюн.

Артем ответил в микрофон, и рация вдруг затихла. Командир посмотрел сначала на замолчавший динамик, затем на доктора.

— И что, это все? Он что, раскусил нас?

Артем неопределенно пожал плечами. Стоявший рядом Долгов заметил:

— Если раскусил, то плохо дело. Придется сматываться. Материк недалеко, мигом сюда явятся.

Но рация снова ожила, и невидимый собеседник спросил:

— С кем я говорю?

Артем заметался, не зная, что ответить. На глаза попался список дежурств. Не раздумывая, он назвал первое по порядку имя.

— Здесь Гюнтер Пфайль.

Повисла минутная пауза, после чего рация взорвалась радостными возгласами:

— Здравствуй, Гюнтер! Как дела? Как твоя Марта? Моя Ирма передает ей привет!

— Спасибо, хорошо! Марта в порядке. Ирме тоже привет. Может, скоро увидимся.

— Передам. Целуй жену! До связи.

Теперь рация затихла окончательно. Артем вытер вспотевший лоб и поставил на стол микрофон.

— Ну что, отбрехался? — спросил командир.

— Кажется, да.

— Вот и хорошо. Но надо поторапливаться. Пошли, Толик, а то без Валентиныча все дело стало.

— Командир, может, охрану выставим?

— Это правильно. Посади кого-нибудь на гору, пусть наблюдает.