Онлайн книга «Месть кованых фламинго»
— Интересный метод предвыборной гонки, — заметил Майкл. — Мэг! Я глянула вниз и увидела моего племянника Эрика, который взволнованно дергал меня за платье. — У тебя есть монетка, а? — У меня, пожалуй, найдется даже несколько монеток, чтобы профинансировать участие Эрика в избирательной кампании, — усмехнулся Майкл. — Договорим потом. «Желательно после ярмарки», — подумала я, но улыбнулась и помахала Майклу, которого Эрик уже тащил к столу с помидорами. — Черт бы побрал этого паршивца! Миссис Фенниман стояла рядом со мной и с гневом глядела на собравшуюся вокруг шерифа толпу. — Какой паразит, хотелось бы мне знать, подал ему эту идею? Даю голову на отсечение — шериф никогда бы сам до такого не додумался! Она пригвоздила меня взглядом к земле. — Мне нужен козырь, — заявила миссис Фенниман. — Ну-ка придумай что-нибудь! И не стой столбом, раздавай листовки! С этими словами она крутнулась на каблуках и рванула прочь, столь яростно пихая листовки в руки окружающих, что едва не сбила одну женщину. — Ты хорошо знаешь миссис Фенниман? — раздался чей-то голос. Уисли. — Она давняя мамина подруга, — ответила я, сунув ему в руки листовку и поворачивая к своему павильону. — И конечно, наша родственница. — Ага!.. — заинтересованно произнес Уисли, стараясь идти со мной в ногу. — Забавно наблюдать, как два родственника борются друг с другом за кресло шерифа? — Очень забавно, — подтвердила я. — Я так надеялась, что в кампанию включится хоть один разумный человек, но, видно, не судьба. Уисли хохотнул, будто я пошутила; видимо, он слишком долго жил вдали от семьи. Я шла довольно быстро, попутно вкладывая листовки в руки туристов. Когда мы дошли до павильона, с городской площади донесся радостный гул. Уисли фыркнул. — Я мог бы изменить весь ход этих выборов, — похвастался он. — Да. Пресса — великая сила. — Да, мог бы, — повторил он. — У меня тут такое… Уисли повертел что-то в руках. Я ощутила симптомы дежа-вю — очередной сияющий компакт-диск в бумажном конвертике, правда, Уисли по своей привычке уже заляпал его жирными пятнами и вымазал чем-то вроде кетчупа. — Спрячь-ка это подальше, пока «блюстители старины» не заметили, — приказала я, изо всех сил желая, чтобы Уисли исчез. Две женщины осматривали выставленный на прилавке канделябр. Я пыталась незаметно подслушать их разговор. — Разве ты не хочешь узнать, что здесь? — спросил Уисли. — А зачем? Я тут больше не живу, к чему мне беспокоиться, который из наших чокнутых родственников пробьется в шерифы? — Никогда не догадаешься, что это за диск! — искушал Уисли. — И пытаться не буду. — А вот если бы ты знала… — Тогда у тебя не было бы секрета, чтобы меня дразнить! Все, Уисли, можешь прийти попозже и помахать передо мной своим анахронизмом еще несколько раз, а сейчас я очень занята. Вот, раздавай. — Я сунула ему в руки оставшиеся листовки. — Твоя мама говорила, что ты поможешь мне, поделишься какой-нибудь историей, — стонал, уходя, кузен. — Позже, — пробормотала я и незаметно двинулась в сторону посетительниц. Теперь они рассматривали каминный набор — совершенно новый дизайн, которым я по праву гордилась: изящный, хотя чертовски сложный узор из виноградных листьев. Я почти год пыталась добиться нужного эффекта, и лишь в последние два месяца у меня стало получаться что-то такое, что уже не стыдно было выставить на продажу. Я подкралась еще ближе, пытаясь подслушать болтовню женщин. — Да, — сказала одна, — очень мило. Но дороговато. Я стиснула зубы, притворившись, что поправляю что-то на столе. Надеюсь, они не подойдут ко мне и не станут говорить прямо в лицо, что мой каминный набор чуточку дороговат, потому что в таком случае мне трудно будет сохранить спокойствие и выдавить нейтрально-вежливый ответ. А если они попытаются сбить цену? Они ведь не представляют, сколько труда вложено в этот набор! Как мало кузнецов смогли бы выковать вещи столь изящные и при этом столь прочные! — Я видела что-то подобное у другого кузнеца, — сказала вторая. — И гораздо дешевле. Пойдем взглянем. У другого кузнеца?! — Эйлин, — сказала я, как только женщины отошли, — присмотришь за моей стороной? Я на минуточку. — Конечно. — Мэг, у тебя есть какая-нибудь мелочь? — спросил Майкл, вырастая у прилавка. — Твой кузен Хорас… Что стряслось? — Проклятый жулик! — прошипела я, выбегая в проход и пускаясь вслед за посетительницами. Майкл рванул за мной: — Кто? Тут только две женщины. — Потише, — попросила я. — Конечно, женщины — не жулики. Я надеюсь, они к нему приведут. — Понятно, — сказал Майкл. — Возьми меня за руку. Не будем привлекать внимания — мы просто вышли прогуляться. Ну конечно! Майкл в своей белой с золотом форме — да не привлекать внимания! Через каждые несколько шагов он отдавал честь группе солдат или обменивался приветствиями с наряженными горожанами, но никто, к счастью, не попытался остановить нас и втянуть в разговор. Как я и подозревала, женщины привели нас в дальний край ярмарочного поля, куда я поставила самых неудачливых ремесленников. — Точно! — пробормотала я, когда они нырнули в павильон кузнеца, последний в ряду. — Чей это павильон? — спросил Майкл. — Тони Гримса, — сквозь зубы ответила я. — Считает себя кузнецом, бездельник. — А на самом деле? — Неплохо торгует в магазинчике скобяных изделий. Что касается кузнечного дела — Гримс даже гвоздя толком не выкует, лучше б он их тихо-мирно продавал!.. Надо бы зайти посмотреть, что он там выставил. — Мэг, — предостерег Майкл, — ты сейчас на взводе, может, лучше потом?.. Но я уже шагала к павильону. — Удивительно, Тони, — заявила я, заходя внутрь. — Просто удивительно! При звуках моего голоса Тони сначала подпрыгнул так, что уронил книгу, которую читал, потом втянул голову в плечи. Он был бы одного со мной роста, если бы не вечная защитная поза, словно Тони постоянно ждал, что кто-то, кого он обжулил или обсчитал, кинется на него с кулаками. В остальном это был невыразительный человечек с таким незапоминающимся лицом, что даже его собственная мама, думаю, забывала, как он выглядит, едва сынок отходил подальше. Женщины, за которыми я следила, подняли головы, — они как раз осматривали каминный набор. Как я и подозревала, это оказались грубые копии тех изделий, что были выставлены в моем павильоне. |