Книга Видео Иисус, страница 70 – Андреас Эшбах

Он промыл себе глаза тёплой водой из умывальника, но не почувствовал себя свежее. Майка прилипала к телу. Пот, высохший за ночь на его коже, вызывал зуд. Трусы тоже влажно липли и натирали кожу при каждом шаге. Ему срочно нужен был душ, несколько часов сна и свежее бельё. Именно в этой последовательности. Он с тревогой посмотрел, что душевые кабинки готовят для погрузки в машины. Но одну, кажется, решили пока оставить.

Утреннее солнце поднималось всё выше над ландшафтом, который сегодня более, чем когда-либо, напоминал лунный, который кто-то когда-то попытался озеленить. Тысячи лет назад. Становилось всё жарче, трудно вообще заснуть в такой зной.

Но уже одно то, что он прошёлся и продышался, подействовало на него благотворно. Неприятное ватное ощущение в голове рассосалось. Во всем виноваты эти химикаты, что же ещё? В конце концов, это у него не первая бессонная ночь, но таким разбитым он не чувствовал себя ещё никогда. А ведь ему приходилось писать экзаменационные работы после ночных кутежей и получать за них не худшие оценки.

В конце концов он разыскал профессора в палатке, в которой в больших железных шкафах хранились фотографии и книги раскопок. Уилфорд-Смит был занят тем, что раскладывал бумаги, напоминавшие персональные анкеты.

Обычно Стивену не составляло труда читать надписи вверх ногами или в зеркальном отражении, но только не сегодня. Сегодня они его не интересовали.

– Да? – спросил руководитель раскопок, бегло взглянув поверх своих очков.

– Я всего лишь хотел вам сказать, – спокойно начал Стивен, – что улетаю домой в следующую пятницу.

– Хорошо.

– А могу ли я всё это время оставаться в лагере?

– Да, конечно. В вашем распоряжении ещё неделя.

– Хорошо.

Стивен ждал. Но профессор снова углубился в свои бумаги. Он не сказал ничего вроде: «Ах, Стивен, как хорошо, что вы зашли…сегодня я хочу начать исследование этой странной находки из четырнадцатого ареала, не поможете ли вы мне её поднять?» Вместо этого он через некоторое время перестал ворошить свои бумага и снова посмотрел поверх очков:

– Что-нибудь ещё?

– Эм-м, я хотел… я хотел спросить, что там со всем этим вышло.

– Что вышло? В отношении чего?

– Ну, со всем этим шпионажем. Или что уж там было. Ну, я про находку в четырнадцатом ареале, вы помните.

– Ах да, конечно. Пока что нет ничего нового, она исследуется.

Стивен почувствовал, как будто на его груди застегнули ремень и каждую минуту затягивают его ещё на одну дырочку. Он смотрел на профессора, который со всей очевидностью считал разговор законченным, и решил не уходить отсюда несолоно хлебавши.

Он быстро шагнул поближе и нагнулся через стол, за которым сидел руководитель раскопок.

– Профессор, могу я вам задать ещё один вопрос?

Уилфорд-Смит удивлённо взглянул на него.

– Почему вы тогда заставили меня молчать, когда я показал вам сумку с инструкцией для видеокамеры? Что вы тогда подумали, с чем мы столкнулись?

– Я счёл это за лучшее, – медленно ответил профессор. Потом посмотрел мимо Стивена в пустоту и задумчиво добавил, как будто рассеянно беседовал сам с собой: – Я счёл за лучшее поставить в известность мистера Кауна. Теперь я думаю, что это была моя ошибка. – Он размеренно покивал головой: – Это была ошибка.

Казалось, он забыл о присутствии Стивена. Он вздохнул и снова принялся за свои бумаги.

* * *

Джон Каун возвратился в лагерь Бет-Хамеш в половине одиннадцатого. После беспокойной ночи, полной кошмаров, и после мучительного утра он чувствовал себя отвратительно и, хотя вчера вечером сумел взять себя в руки, сегодня больше не в силах был справиться со своим дурным расположением духа. Он ненавидел неудачи, а это была неудача.

И здесь за время его отсутствия не произошло ничего утешительного. Студент и его подружка обвели Райана вокруг пальца, как какого-нибудь зелёного новичка. И уж Каун нашёл, как отреагировать на это. Хорошо, что стены мобильного домика имели звукоизоляцию.

От учёных тоже не было никаких новостей. Правда, писатель наконец снова объявился и попросил выслушать его новые соображения. Как он выразился, выслушать ход его мыслей под давлением логики.

Наверняка опять что-нибудь пораженческое. В главной редакции N.E.W. недаром говорили, что немцы – мастера международного класса в изобретении сомнений и возражений всех видов. Надо послушать. Джон Каун угрюмо кивнул писателю и откинулся на спинку кресла.

Эйзенхардт сразу заметил, что медиамагнат не в духе, и спросил себя, удачный ли момент он выбрал для того, что собирался ему сказать. Но отступать было уже поздно, а в запасе тоже не было ничего другого. Он начал потеть, несмотря на кондиционер, включённый на полную мощность.

– Это видео, – начал он со всей возможной твёрдостью, – вы не сможете показать по телевидению, это абсолютно однозначно – по крайней мере, в ближайшие три года.

Каун зарычал хищным зверем, сцепив на животе руки, словно когтистые лапы:

– Я уже говорил вам однажды, что не желаю слушать соображения такого рода.

– Неважно, нравится вам это или нет, мистер Каун, – продолжал Эйзенхардт с решимостью, которой сам в себе удивлялся. – Логика рассуждений неопровержима, и вы должны это выслушать, чтобы знать её. В конце концов, вы за это мне платите.

Глаза магната на мгновение сверкнули по-тигриному, но потом уголки губ дрогнули:

– Хорошо, – согласился он. – Это аргумент. Говорите.

– Допустим, вы найдёте видео и камеру, и тогда покажете их по телевизору. Наверняка вы сделаете это в рамках разрекламированного на весь мир специального сообщения, ведь так?

– Можете не сомневаться.

– И наверняка не один раз, а многократно.

– Разумеется. Столько раз, сколько понадобится, чтобы обеспечить максимальную аудиторию.

– Но это значит, что через три года это видео станет, так сказать, общеизвестным достоянием. Любой мало-мальски образованный человек в этом мире будет хотя бы наслышан об этом видео, но наверняка также и увидит его хотя бы раз.

– Это наша цель, совершенно верно.

Эйзенхардт сделал паузу, чтобы посмотреть, не додумается ли Каун до самостоятельного вывода. Но мультимиллионер продолжал смотреть на него вопросительно, и тогда писатель довёл мысль до конца:

– Тогда какой же молодой человек, на ваш взгляд, – с нажимом спросил он, – решит: Отправлюсь-ка я в прошлое, пожертвую своей жизнью, чтобы снять видеофильм, который вот уже три года крутят по телевизору?

Он испытал своеобразное удовлетворение, глядя, как работает мысль Кауна, как до него постепенно доходит, и как американский делец наконец свечкой выпрямляется в своём кресле.