Книга Выжжено, страница 125 – Андреас Эшбах

– Да. Он постоянно надстраивает усилитель своего устройства, и для этого ему нужны запчасти. – Таггард пожал плечами. – Честно признаться, я не разбираюсь в электронике. Но недавно он принял новости чуть ли не из Азии, вам это не бросилось в глаза? В последнее воскресенье, когда преподобный рассказывал о голоде в Малайзии и на Филиппинах?

Маркус глотнул кофе. Таггард уже начал смешивать настоящий жареный кофе из своих запасов со здешним, самодельным кофе из злаков; вкус его требовал некоторого привыкания.

– Таким образом, он держит в деревне монополию на информацию, вы не находите? Хайнберг, я имею в виду. У нас нет ни телефона, ни телевизора – а теперь и радио больше нет…

Таггард потёр усталые глаза.

– Да. Ну и что?

– Может быть, мы знаем не всё о том, что происходит во внешнем мире? – Вообще-то он хотел его спросить, не вызван ли глушилкой тот белый шум, который ещё показывает телевизор. Но у него язык не повернулся задать этот вопрос.

– Этого нам всё равно не узнать. Оно и раньше было так же. Кто-то выбирал для нас новости: какие показывать, какие нет.

– Однако правительство и СМИ были не в одних и тех же руках.

Таггард откинулся на спинку стула.

– Маркус, я большую часть жизни провёл – или, лучше сказать, потерял – занимаясь информацией. Все представители секретных служб так или иначе являются информационными фриками, всегда ими были. Это заразно. Мол, информация – важнейшее сырьё, самое острое оружие, решающее всё, бла-бла-бла. Чистейшая болтовня. Я в это верил, а теперь я устал, Маркус. Я узнал о мире больше, чем хотел знать. С меня довольно. Не хочу вдаваться в детали, как там всё идёт к чертям. Я мог бы обойтись и без тех роковых известий, которыми нас пичкает преподобный.

Маркус смотрел в свою чашку.

– Понятно, – сказал он. Другими словами, на Таггарда ему рассчитывать не приходилось.

– Тебе надо явиться к преподобному, – сказал ему Джек несколько дней спустя.

Маркус только что управился с коровами.

– Зачем?

– Уж это он сам тебе скажет. Вот, приведи себя чуть-чуть в порядок, – он протянул ему расчёску. – Можешь тут помыться; горячая вода у меня есть.

Что от него понадобилось преподобному? Наверняка дело в слухах, касающихся его и Ребекки. При том что в последнее время ему удачно удавалось избегать её.

Он с боязнью приблизился к неприметному дому за церковью с садом, оцепеневшим в снегу. Жена священника, как он слышал, умерла давно – от тропической лихорадки во время миссионерской поездки в Юго-Восточную Азию. С тех пор он живёт здесь один, со своей дочерью.

Это, возможно, многое объясняло.

Смолл открыл ему сам. Казалось, в доме он был один. Вблизи он казался ещё импозантнее, чем на богослужении; он словно заполнял всю комнату своей комплекцией и представительностью. Он пригласил Маркуса в кабинет, сел за необъятный письменный стол, и казалось: если снова встанет, то головой непременно пробьёт потолок.

– Садитесь, – сказал преподобный, указывая на стул.

Маркус сел. Стул был узкий, с высокой спинкой, которая принуждала к позе смирения. Психологический приёмчик власти. Этот приём он знал и по другим кабинетам во всём мире.

– Вас зовут Маркус Вестерманн? – удостоверился Смолл.

– Да, – ответил Маркус.

– Ваше имя нам сообщил ваш хозяин. Он также за вас поручился. Мы многим обязаны Чарльзу, чтобы вы знали. В критическое время он был в Саудовской Аравии, наблюдал события вблизи и вовремя предупредил нас о том, что ситуация обостряется. Что близится большой «крах». Хотя мы, разумеется, и так давно готовились.

– Понятно.

– Несмотря на его поручительство, – продолжал преподобный, – я должен потребовать от вас, чтобы вы, если хотите здесь жить, вошли в нашу общину. Это означает, в частности, что вы будете жить по правилам, которые мы приняли для себя. Правила, которые, среди прочего, включают в себя такие вещи, как приличия, скромность и… да… целомудрие неженатого.

«Другими словами, – подумал Маркус, – руки прочь от моей дочери!» Может, за этот пункт следовало ухватиться. Если преподобный так беспокоится за свою дочь, пребывающую в постоянной течке, то он, может быть, согласится его отпустить…

– Ваше преподобие, чтобы было ясно: я приехал сюда, вовсе не имея намерения остаться. Так получилось, и я не знал, что представляет собой это место. Я просто разыскивал мистера Таггарда…

– …и оказались в нужное время в нужном месте, – довершил преподобный.

– Да, может быть, – согласился Маркус. – Но я хочу сказать, что я вполне готов уйти. В принципе мне для этого недостаёт лишь нескольких литров… то есть галлонов горючего… дизеля, вернее сказать… Я бы давно уехал, если бы бак моей машины не был пуст.

Священник оглядел его.

– Уехал бы, – повторил он и сложил свои огромные ладони. – И куда же вы хотите уехать?

– Не знаю. Куда-нибудь в другое место.

– Внешний мир рушится, Маркус.

– Я думаю, уж где-нибудь найду местечко.

– Вы не понимаете всей серьёзности положения, Маркус. Наверняка это только начало. Могут быть места, где пока что всё выглядит безобидно и не так страшно. Но чему быть, того не миновать. Это неотвратимо.

– Да, но…

– Вам наверняка приходилось слышать про Мальтуса. Экспоненциальный рост населения, по его данным, когда-то неизбежно превысит линейный – всего лишь! – рост продовольственной базы. Это математический закон, и нет сомнений в том, что он верен. Технике и экономике, базирующимся на нефти, удалось лишь на некоторое время развести эти уравнения и тем самым дать нам достигнуть самого высокого прироста населения за всю историю человечества. Число людей на этой планете с момента моего рождения чуть ли уже не утроилось – это чудовищная, невиданная степень размножения. Благодаря так называемой «зелёной революции» удавалось прокормить эти шесть миллиардов, хотя бы относительно. Однако на чём она зиждется, эта «зелёная революция»? Лишь в малой степени на выведении новых сортов, на генетике и других научных методах. Большей частью успех современного сельского хозяйства зависит от введения огромных количеств удобрений и пестицидов, добытых из нефти, и массивного полива при помощи бензиновых насосов. В этом весь секрет: сельское хозяйство двадцатого века было не чем иным, как искусством превращать нефть в продовольствие. Всё-таки нефть – это накопленная солнечная энергия миллионов лет. То, что израсходовано, пропало навсегда. Нам понадобилось всего сто лет, чтобы сожрать эти гигантские запасы – и что теперь? Теперь, когда эта основа сокрушилась, неизбежно окажется, что Земля носит больше людей, чем она в состоянии прокормить естественным образом. Это может иметь только одно логическое следствие: количество людей будет сокращаться. Другими словами, люди будут умирать. Многие. Чудовищно много людей, и ничто из того, что ещё можно предпринять сейчас, этого не остановит. Ваш единственный шанс, Маркус, избежать этого – остаться здесь.