Книга Триллион долларов. В погоне за мечтой, страница 137 – Андреас Эшбах

В понедельник они поехали во Флоренцию за покупками, поскольку у них не было подходящей для похорон одежды. Денег у Джона при себе не было, и он прямиком прошествовал в роскошное здание Banco Fontanelli. Лишь заметив шокированный взгляд Урсулы, когда она оглядывала роскошное фойе, все в золоте, мраморе и лепнине, он сообразил, что надо было сделать иначе. К тому же еще и операционистка в зале чуть не рухнула в обморок от благоговения, несколько раз подряд воскликнув: «Синьор Фонтанелли!» да так громко, что все к ней обернулись, и никак не могла успокоиться. Не проводить ли его к директору? Или вызвать директора сюда?.. Джон умиротворяюще поднял руки и попытался довести до ее понимания, что ему всего лишь нужно немного наличных денег.

– Сколько нам понадобится денег? – спросил он Урсулу.

Урсула продолжала таращиться на высоченные мраморные колонны, на огромные, в золоченых рамах, картины эпохи Возрождения, на огромный, с современной росписью, купол.

– Это все твое? – непонимающе шепнула она. – Или нет? Так твое или нет?

Джон проследил за ее взглядом. Маккейн считал, что главный офис Banco Fontanelli должен выглядеть так, будто кто-то купил собор Святого Петра и переоборудовал его в банк. Его и самого-то подавлял вид этого банка.

– Боюсь, что да.

Она постепенно приходила в себя.

– Фуггер в городе Медичи. Насколько я понимаю, ты можешь себе позволить повести меня в одну из этих благородных лавок, к Гуччи или Ковери или к кому там еще. Возьми двадцать миллионов лир.

Он передал это мужчине за бронированным стеклом кассы и спросил:

– А сколько это в долларах?

– Тысяч десять, я думаю, – сказала Урсула и взяла его под руку. – Впрочем, мой богатый любовник, скажи-ка, почему у такого человека, как ты, собственно, нет кредитной карточки?

– Ну, нет, и все, – сказал Джон. Ему казалось неуместным объяснять ей, что все магазины присылают ему товары на выбор прямо домой, а рестораны он покидает, не затрудняя себя такими мелочами, как счет или оплата. – Нет, дайте мне лучше сорок миллионов лир, – сказал он кассиру, который торопливо отсчитал ему банкноты, а потом чуть не подобострастно попросил расписаться на квитанции.

– Ты считаешь это в порядке вещей, что люди ползают перед тобой на брюхе? – спросила Урсула, когда они снова вышли в сутолоку этого странного города, кажущегося средневековым.

– Нет, – сказал Джон. – Но я устал отучать их от этого.

Она скептически оглядела четверых телохранителей, которые снова окружили их.

– Мне только страшнее делается от их крутых темных очков, – шепнула она ему.

– Эй, угомонись. У меня в кармане все-таки сорок миллионов.

– Ну, ладно. Ты можешь посидеть со своими крутыми парнями в уличном кафе, пока я самостоятельно займусь шопингом и порадуюсь тому, что я снова нормальный человек.

* * *

Народу пришло гораздо больше, чем могла вместить маленькая деревенская церковь. Половине людей пришлось остаться снаружи и слушать отпевание через открытые двери.

Когда траурное шествие двинулось к кладбищу, люди стояли вдоль дороги. Кристофоро Вакки был погребен, как и полагалось, в фамильном склепе.

– Красивый вид открывается отсюда, – задумчиво сказал Альберто Вакки, когда все молитвы были прочитаны, все гимны спеты и все венки возложены.

На обратном пути Урсула шла под руку с Джоном и шепнула ему:

– Я хотела бы представить тебя моим родителям.

Джон широко раскрыл глаза. Это звучало многообещающе. В конце концов с каких это пор родителям представляют своих мимолетных партнеров?

– Когда угодно, – шепотом ответил он. – А я тебя своим.

– По дороге туда мы сможем остановиться в Аугсбурге.

– В Аугсбурге?

– Это город Фуггеров.

– Фуггеров? А я думал, их больше нет.

– Много ты понимаешь!

Он почувствовал порыв дикой радости. Это прозвучало, как призыв подумать, когда и как он организует сцену с красивым ужином и розой.

– Понял, – сказал он. – И когда выезжаем?

Она подозрительно огляделась.

– А что, если сегодня вечером?

– Я не против. – Он уже достаточно долго эксплуатировал гостеприимство Вакки.

– А как ты смотришь, – добавила она, – если мы оставим твоих горилл здесь?

Джон даже закашлялся.

– Ого. Ты хочешь…

– Только ты и я. Мы сбежим. Поедем вторым классом на поезде, как миллионы других людей, и на несколько дней забудем про весь этот цирк.

Отчетливый внутренний голос говорил ему, что этого приключения ему не избежать, если он не хочет ее потерять. Тем не менее он осторожно сказал:

– Это не так просто, как ты думаешь. Я постоянно мелькаю в газетах и по телевизору. Меня обязательно узнают. И кому-нибудь в голову придет дурацкая идея.

– Если ты в дороге без охранников, тебя никто не узнает. Спорим на что хочешь. Людям бросается в глаза не твое лицо, а то, что вот идет некто, окруженный охраной.

– Не знаю. Я уже настолько привык к этому, что чувствую себя голым при одной только мысли…

– О боже! – Она закатила глаза.

– Ну, хорошо, давай, – поспешно сказал он. – Но сначала надо узнать, когда будет поезд…

– Около десяти вечера отходит ночной скорый поезд на Мюнхен, – сказала Урсула и пояснила: – Я уже посмотрела, когда в понедельник разгуливала без вашей команды.

Джон вспомнил о своем «Феррари», который без пользы простаивал в Портесето, в гараже его дома, нежилого, но, без всяких сомнений, вполне ухоженного.

– И как же мы уедем незамеченными?

Она насмешливо окинула его взглядом:

– Ну, это просто.

Вечером они снова попросили отвезти их во Флоренцию, в канцелярию. Объяснили, что им еще раз необходимо порыться в книгах, и им выразили полное понимание, хотя невооруженным глазом было видно, что никто не верит ни одному их слову. Никому не бросилось в глаза, что Урсула прихватила с собой кое-какие вещи.

Охранники, как всегда, остановились перед дверью, удостоверились, что вокруг все спокойно, и тогда высадили их. Перед тем как дверь закрылась, Марко спросил:

– Сегодня мы вам еще понадобимся?

– Нет, – ответил Джон. И это была правда. – Спасибо. Я вам позвоню.

Они расположились, распаковали вещи Урсулы, и Джону пришлось облачиться в дешевую серую куртку из кожзаменителя, которую Урсула купила тоже во время своего одинокого путешествия по магазинам.

– Твой шикарный миллионерский пиджак во время поездки полежит в сумке, – заявила она.