Книга Закрытая школа. Противостояние, страница 92 – Ольга Заровнятных

* * *

Убедившись, что Кирилл занял Вадима уроком с младшим классом, Антон, одетый точь-в-точь как его брат, спустился в подземелье. Он шел по коридорам, напряженно оглядываясь.

Заметив мелькнувший вдалеке свет от фонарика, быстро спрятался за угол. Мимо прошел агент лаборатории. Выглянув из-за угла, Антон увидел, как тот подошел к двери лифта и посветил фонариком на кодовый замок, собираясь набрать шифр.

Выйдя из-за угла, Антон подошел к агенту и спокойно встал рядом с ним. Агент окинул его недоуменным взглядом. Выдержав взгляд, Антон заметил холодным приказным тоном, в стиле Вадима:

– Долго будешь смотреть? Она силой мысли не откроется.

Спустившись на нижний уровень подземелья, Антон чуть отстал от агента, позволив тому уйти вперед, а сам проскользнул в лабораторию и начал искать на заваленном бумагами столе заветную папку. Найдя и вложив в нее еще несколько бумаг, Антон засунул ее под спортивную куртку.

Подойдя к стоящему рядом со столом холодильнику, он вынул одну колбу с пробиркой из палеты, внимательно посмотрел на нее, удовлетворенно кивнул и спрятал в карман. Выйдя из лаборатории, Антон быстро прошел к лифту и нажал на кнопку «вверх». В последний момент, когда дверь лифта уже почти закрылась, ее придержала рукой Тамара.

– Уже уходишь? – недоуменно спросила она. – А что с реактивами?

– Попозже, – Антон постарался говорить невозмутимо. – У меня изменились планы, – повторно нажав на кнопку, Антон дождался, когда дверь лифта закроется, и только тогда облегченно вздохнул.

* * *

Анна переводила Андрею страницу за страницей, но их прервал стук в дверь. Андрей выхватил дневник из рук Анны и спрятался в ванной. В комнату зашел Морозов.

– Я пришел узнать, какие новости от твоего малолетнего придурка и его псих-команды. У него есть некая тетрадь… если быть точным – дневник, который может сильно осложнить нам жизнь.

– Я на вас больше не работаю, – сухо сказала Анна.

– Это приказ хозяина дневника, – жестко ответил Морозов. – А ты знаешь – лучше его не сердить.

Услышавший это Андрей замер в шоке, затем огляделся, ища, куда можно спрятать дневник. На его счастье, Морозов вышел.

– Аня, это правда?.. Мой дед… жив?.. – спросил Андрей, сам не веря в то, что говорит. Анна едва заметно кивнула. Андрей вышел из ее комнаты, но успел сделать лишь несколько шагов по коридору, как в другом его конце показался Морозов. Увидев его, Андрей кинулся бежать. Морозов прищурился и пошел в противоположную сторону.

Они столкнулись в учебном коридоре. Морозов прижал Андрея к стене и стал обыскивать. В этот момент из класса вышла Елена со стопкой тестов ЕГЭ по истории в руках.

– Что здесь происходит? – возмущенно спросила она.

– Я видел у него сигареты, – придумал не самое лучшее оправдание Морозов.

Андрея Елена отпустила, а Морозову сделала последнее предупреждение. Морозов отвел глаза, промолчав. А Андрей торопливо отправился на урок.

– Я снова видела Ингрид, – сообщила ребятам Лиза, едва в класс вошел Андрей. – Она кашляла кровью. – Похоже, у нее та же болезнь, что и у нас, – догадалась Лиза.

– Я знаю, – кивнул Андрей. – Из дневника Вульфа. Он начал разрабатывать этот вирус еще в Германии. Испытывал на заключенных в концлагере. Они все умирали – антидота не было. И его беременная жена случайно заразилась. Это было в сорок пятом. Вульфа очень кстати завербовало НКВД. Ингрид родилась здесь, уже инфицированной.

– А как ты все это прочитал? – поинтересовался Рома.

– Мне Анна перевела. У нее свободный немецкий.

Ребята пораженно переглянулись, опасаясь, что Анна снова сдаст их Морозову.

Морозов в это время в своем кабинете просматривал запись с камер наблюдения. На одной из записей он увидел, как Андрей прячет дневник Вульфа в мусорный бак у подножия лестницы.

После урока ребята торопливо шли по учебному коридору к лестнице.

– Куда-куда ты его положил? – пораженно спросил Макс. – В урну?! А если Маша уже выкинула мусор?

Подойдя к баку, Андрей стал перебирать мусор, разыскивая дневник. За его спиной раздался голос Морозова:

– Ищешь дневничок? Напрасно. Я его уже нашел, – Морозов, стоя на лестнице, смотрел на ребят сверху вниз.

– Эта вещь принадлежала моему деду, – твердо сказал Андрей. – Я имею право оставить ее у себя.

– Ты был так сильно к нему привязан? – с издевкой спросил Морозов.

– Да, – с вызовом заявил Андрей. – И очень жду возможности сказать ему об этом лично.

Ребята в шоке посмотрели на Андрея, Морозов поменялся в лице, поняв, что Андрею теперь и это стало известно. Ребята пошли в свою комнату, оставив пораженного Морозова переваривать эту новость.

В комнате Вика взволнованно ходила взад-вперед:

– Так, значит, Вульф жив! Вот почему этот кошмар продолжается! – она остановилась и спросила, обращаясь ко всем: – Я, знаете, чего не понимаю? Зачем Вульфу вообще нужен антидот, если Ингрид умерла?

– В том-то и дело, что нет, – тихо сказал Андрей. – Вернее, не совсем умерла. Помните, в дневнике Вульфа был рисунок – что-то похожее на гроб… точнее – на саркофаг?

– Ну, что-то такое было, – припомнил Максим.

– Это капсула для криогенной заморозки. В ней лежит Ингрид.

Андрей рассказал ребятам, что им с Анной удалось узнать. В пятьдесят третьем году молодой Вульф дал своей умирающей от неизлечимой болезни дочери Ингрид таблетку, пообещав, что она заснет, как Спящая красавица из сказки. «Это будет долгий, сладкий сон, – с любовью говорил он, гладя по волосам дочь. – Ты ведь так устала, моя девочка». Приподняв ей голову, он помог запить таблетку водой – Ингрид уже плохо слушались руки.

«А когда я проснусь, у меня все пройдет? – спросила слабым голосом Ингрид. – Мне больше не будет больно?» Дрогнувшим голосом Вульф пообещал вылечить ее. «Спокойной ночи, папочка», – сказала Ингрид и закрыла глаза, слабо улыбнувшись. Вульф поцеловал ее в лоб, едва сдерживая слезы, и медленно выпрямился. Вошедший в лабораторию его соратник Мартин фон Клаусс с сомнением отнесся к его затее: «Нужно было сначала провести испытания, – покачал головой он. – Мы не знаем, как поведет себя организм при глубокой заморозке. Могут пострадать жизненно важные органы».

Однако Вульфу было не до сомнений. Он понимал, что у него совсем не осталось времени на исследование его проекта на подопытных, что Ингрид, его обожаемая дочурка, может умереть в любое мгновение. Ему пришлось действовать, положившись на свою интуицию и знания: «Мы понизим температуру тела, и я введу ей глицерин, – поделился он с Клауссом своими планами, – чтобы кристаллы льда в крови не повредили стенки клеток. А позже заменим кровь консервантом».

Он бережно уложил Ингрид в стеклянную капсулу-саркофаг, поправил краешек платья, в последний раз взглянул на ее живое безмятежное личико. «Ты будешь жить, моя родная, – с болью сказал он. – Я найду средство от этого вируса. Обещаю». – Он закрыл стеклянную крышку саркофага и, отбросив последние мучавшие его сомнения, нажал на кнопку. Саркофаг начал наполняться белым полупрозрачным газом…