Онлайн книга «Эксперимент»
|
— Не надо так, Макс. — Ладно. Потом меня забрали в этот комплекс… Сказали, что до сих пор такое никому не удавалось, что они не знают, как себя поведет мой организм… кроме всего, у меня ведь была еще и почти полная потеря памяти… Короче говоря, упросили родителей оставить меня там на какое-то время. Потом это время затягивалось… потом я уже не представлял себе жизни за пределами комплекса. Мама с папой мной будто бы не интересовались… когда я вырвался на свободу, то узнал, что они давно умерли. Даже не сомневаюсь, что Ричард приложил к этому руку… ну что ж, он расплатился за все сполна. — А меня родители продали! — вдруг выдает Хуанита. — Как? — непроизвольно вырывается у меня. — А так! Они жили на этой вонючей планете, Хорхе, ели где и что придется, зато во сне видели, как вырвутся оттуда в Центр! А я была самим дорогим их имуществом. Я ведь тогда была красивой девочкой… — Ты и сейчас очень даже ничего. — Макс, я же лучше знаю, вся эта мишура… — Я не про мишуру. — Лучше молчи. Они меня продали этому Мохену, когда мне было шесть лет. — Двадцать лет назад… — машинально считаю я. — Что? Да, двадцать лет назад. Он стал меня учить… всем премудростям. А эти тут же смотались, только их и видели! Понятия не имею, что с ними стало. Если бы не Конрад… ладно, не важно. Макс, это же ты тогда притащил всю ту толпу народа? — Я просто струсил. Они сами за мной потащились. — Струсил? А мне ты показался совершенно бескрышным типом. — Черта с два! Вся моя, как ты говоришь, бескрышность как раз от страха и идет. — Я, конечно, не знаю… Я ведь всегда дико боялась этого Мохена… так вот: ты мне тогда показался гораздо страшнее. — Я и есть страшнее… в каком-то смысле. — Макс, не говори так!.. — Но я же застрелил Конрада! — Я знаю, почему ты застрелил Конрада. — Да-а? — делаю карикатурно-удивленное лицо. — Так расскажи мне! — Ты и сам знаешь. — Все равно — скажи. Но Хуанита молчит, и мы снова смотрим друг на друга, и в ее печальных глазах я вижу один огромный вопрос: «Почему же все это случилось ТАК?» Может, и правда не надо ничего говорить… Но она все-таки произносит: — Макс, ты не хуже Конрада. Просто он — это он… был. А ты — это ты. — …был, — автоматически добавляю я, но, кажется, шутка вышла неудачной. — Нет, Макс, ты — есть. И будешь… А-а-а! А-а-а-а-а!!! — вдруг кричит она, конвульсивно вздрагивая всем телом. — Что, Хуанита?! Что? Нога? Но она не отвечает, а продолжает трястись, как в лихорадке — в глазах светится безумие. Вот так, Макс! Ты сидишь здесь, рядом, ты видишь ее страдания, и ты ничем не можешь помочь. Совершенно ничем. Что может быть страшнее? За минуту она успокаивается, только еще продолжает негромко стонать и всхлипывать. Потом поднимает голову и смотрит на меня в упор: — Макс, пока я не передумала… Ты можешь сделать доброе дело? Почему мне кажется, что в ее вопросе скрыт подвох? Потому что никто не станет просто так просить «сделать доброе дело»? — Что я должен сделать? — Уходи… только сначала… — долгая пауза, пока Хуанита наконец решается: — застрели меня. — Нет!.. — инстинктивно отвечаю я. А ведь страшно подумать — несколько часов назад ты был рад сделать это! Вот она, правда, Макс! И не надо никаких выдумок… — Нет, не спорь, послушай… Я ведь немного врач, поэтому я знаю… Я потеряла много крови… и еще потеряю. А наша аптечка куда-то пропала… да и все равно она ни на что серьезное не годится. Я протяну не больше суток… А ты еще можешь спастись! — Я выберусь и вызову помощь. А потом вернусь за тобой. — Нет, Макс. Это как минимум неделя… я столько не проживу… И я не хочу мучиться… Лучше сразу… Макс, пожалуйста! Черт побери! И что же ты теперь собираешься делать? — Я не могу, Хуанита. — Сможешь. Ты должен!.. Вот дерьмо! Ты же будешь проклинать себя за это всю оставшуюся жизнь! Жизнь? О чем ты, Макс, какую жизнь? Оставшиеся дни… или часы… или минуты. Все равно… Медленно отхожу на несколько шагов — так почему-то мне кажется проще. Теперь вытащить импульник… а ведь он до сих пор совершенно не пострадал! Хотя — если бы и пострадал, есть ведь запас, один черт… И что тут сложного? Поднять, прицелиться… почему же так дрожат руки?! Какая разница — стрелять в ужасную шипастую тварь, или… Ведь движение одно и то же: прицелиться и нажать. Почему же это так трудно? Триста шестьдесят девять… Двадцать пять… «…вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет. Пиф-паф, ой-ой-ой…» Прицелиться и нажать… — Макс!.. — Ну что тебе еще, сука?! — Макс, не надо! Не стреляй, нет! Я хочу жить!.. Убери… Убери имп, ты, гад, сволочь! Нет… Проклятье! Попробуй разберись, чего нужно этим женщинам! Может быть, потому я и старался поменьше с ними связываться? Да нет, не потому. Сам знаешь… ладно, не сейчас. Опускаю импульсник… И что же ты сделаешь теперь? Неужели просто так повернешься и пойдешь? Неужели ты считаешь, что так будет лучше? — Макс, не уходи… не бросай меня… Останься, Макс!.. Пожалуйста, останься со мной!.. Я прошу, я умоляю… Макс, ты же человек!.. Черт побери! А ведь ты мог бы и вправду остаться с ней! Посмотри на вещи реально: скорее всего ты вообще не выберешься из этих пещер. А если и выберешься — то Хуанита сказала верно: как минимум, неделя. А неделю я и сам не протяну. Тогда какой смысл? Почему бы не скрасить девушке последние часы ее жизни… и самому себе заодно? В конце концов, она опытная… и потом, вы оба этого хотите. Для тебя ведь секс всегда был не больше чем вариантом развлечения, а тут, можно сказать, первый раз будет по-настоящему, от чистого сердца… первый, он же последний. Оба получите удовольствие, и хотя бы закончите жизнь по-человечески… — Макс! Я… — но слова вдруг теряются в новом мучительном крике. Что она хотела сказать? «Я тебя люблю?» Глупости… Черта с два, Макс, какое удовольствие?! Едва передвигающийся, ставший инвалидом урод — и почти одноногая женщина? О каком удовольствии ты говоришь? Очнись! Не смеши людей, в конце концов! Макс, ты можешь хотя бы раз в жизни сам принять решение? Не искать причины и оправдания, а просто… Просто сделать. |