Онлайн книга «Эксперимент»
|
Но мы не убежали. Нас остановил дворник. Остановил и вернул назад к окну, из которого уже высунулась огромная голова соседки. Людям нужно изливать куда-то свою негативную энергию. Она излила ее на нас — тем более, было за что. Не скажу, какими словами она нас называла — я не помню. Но это был поток, который невозможно остановить. Мы и не пытались его остановить. Мы молчали. Наконец дворник остановил поток. Он спросил, кто из нас это сделал. Мы молчали. Он повторил вопрос. Тогда один из пацанов указал на меня. Я не держу на него зла. Ведь он действительно очень боялся. И потом, он сказал правду. Вот тогда все и произошло. Вот тогда впервые проявилась эта СПОСОБНОСТЬ. Она посмотрела на меня. Должно быть, у нее был уже не тот взгляд. Не то злобное выражение лица, с каким она изливала на нас свою энергию. «Мальчик, извини, я понимаю, что тебе хочется поиграть. Но… может, вы все-таки найдете другое место?» Увы, я даже не представляю, что было дальше. Что делали соседка и дворник. Что делали мы сами. Как мои товарищи отреагировали на такое заявление. Нашли ли мы, наконец, другое место. Я НЕ ПОМНЮ! Но иногда я представляю ее лицо в тот момент. И я совершенно точно знаю, что она смотрела на меня СНИЗУ ВВЕРХ. Она потеряла в этот момент то, что называется чувством собственного превосходства. Тогда я этого не понимал. Теперь — понимаю. Она пошла на унижение, потому что Я ТАК ХОТЕЛ. Потом я учился в школе. Все дети учатся, и я тоже. Кто-то хорошо, кто-то хуже. Когда мне поставили двойку, я еще не знал, КТО Я ТАКОЙ. Я был таким же как все. И получив двойку, я плакал — почти самый последний раз в жизни. Я плакал, когда меня никто не видел. Даже тогда я не стоял настолько низко, чтобы демонстрировать свою слабость перед другими. Но когда я на следующий день пошел в школу, на моей физиономии все еще были заметны следы от слез. Вот тогда учительница сказала: «Извини, я не должна была так поступать. Это была моя ошибка. Разве такому мальчику, как ТЫ, можно ставить двойку?» Она взяла красную ручку и исправила «2» на «4». Это была моя первая и последняя двойка. Помню, мы с отцом ехали в автобусе. Знали, что нужно купить талоны, но думали: авось пронесет?.. Так в жизни поступают многие люди. Знают: чего-то делать нельзя. Надо делать что-то другое. Но думают: авось пронесет?.. Не пронесло… «Ваши билетики, пожалуйста». «Хм-м, извините…» «Нет билетов?» «Да, то есть нет…» «Тогда платите штраф». «Штраф? Сейчас, одну минуточку…» «А почему мы должны платить штраф?» — это спросил я. Контролер покосился на меня. «Этот мальчик — ваш сын?» «Да, разумеется». «О, извините пожалуйста!.» — он начал рыться в своей сумке. Потом вытащил оттуда бумажку и что-то на ней написал. «Если кто-то станет придираться — покажите ему вот это». «Пардон, а как же штраф?» «Забудьте», — и контролер исчез в толпе пассажиров. Теперь отец посмотрел на меня. «Ты что, с ним знаком?» «Нет, в первый раз вижу». «Тогда в чем же дело?» Я состроил удивленную рожу. Тогда я действительно ничего не понимал… Дома моя жизнь протекала спокойно. Я был не один в семье — у меня была сестра, младше меня на год. Но все поступки родителей говорили о том, что они больше любят меня, чем ее. Сестренка никогда не жаловалась на это. Она слушалась меня во всем. Она никогда со мной не спорила. Всегда признавала мою правоту. Потому что я был ее старший брат. И еще – Потому что это был Я! Я мог попросить родителей о чем угодно. Они никогда мне ни в чем не отказывали. Они делали для меня все — только потому, что Я ТАК ХОТЕЛ. Одним вечером что-то стукнуло мне в голову, и я захотел собаку. Не знаю, почему. Дети часто не могут объяснить свои поступки. Мой отец терпеть не мог собак… На следующий день она у меня была — большая собака породы колли. Я чувствовал себя довольным. Потому что получил то, что хотел. Потому что удовлетворил свое ЧУВСТВО СОБСТВЕННОГО ПРЕВОСХОДСТВА. Колли прожила у нас два месяца. Потом она попала под машину, когда перебегала дорогу, а какой-то водитель неудачно свернул. Но тогда мне было уже все равно… В школе я всегда учился хорошо… Нет, неправда. Мало кто учился так плохо, как я. Я имею в виду, что всегда получал хорошие оценки. Четверки и пятерки. Ниже — никогда. Не знаю, что чувствовали учителя, выставляя мне такие отметки. Понимали ли они, что делают? Задумывались ли хоть раз, почему они это делают? Только теперь я знаю ответ. Одноклассники сторонились меня. Не то чтобы они не принимали меня в свои игры. Вовсе нет. Впрочем, скорее наоборот — мне было с ними не интересно. Пока они играли сами, они просто развлекались. Они веселились и делали, ЧТО ХОТЕЛИ. Они не оглядывались по сторонам. Но когда появлялся я, все головы поворачивались в мою сторону. «А что ты нам предложишь на этот раз?» «Может, ты знаешь игру поинтереснее, чем эта?» «Кого из нас ты возьмешь с собой?» Мне нравилось быть в центре внимания. Нравилось, когда что-то от меня зависело — как это нравится всем детям. Но потом мне становилось скучно. Поэтому я стал избегать больших компаний. Я предпочитал одиночество. И я нисколько не страдал от этого. Мое одиночество не было вынужденным — Я САМ ЭТОГО ХОТЕЛ. Да, тогда я еще любил одиночество… * * * Я рос, и постепенно достиг того возраста, когда человек начинает думать уже не только о себе, но и об окружающем его мире. И скоро я начал понимать, что что-то вокруг меня НЕ ТАК. Все было слишком легко. Я хотел получать хорошие оценки — и я их получал. Я хотел, чтобы у меня были подарки от родителей — их было более, чем достаточно. В детстве мне казалось, что так и должно быть. Пока я не понял, что так бывает ТОЛЬКО У МЕНЯ. Сначала я просто приписывал это своей уникальности. Каждый ребенок считает себя уникальным. А еще считает, что все должны относиться к нему, как к уникальному. |