Онлайн книга «Правило крысолова»
|
– Инга, – повернула ко мне бабушка спокойное лицо, – принеси еще печенья. В духовке подсыхает. – Ты думаешь, – я внимательно посмотрела в ее чистые глаза, – что нужно принести печенье?… – Да. Неси. – То самое, которое мы делаем для особых случаев? – То самое. У нас как раз особый случай – гости пришли, не со злом, а с заботой, так ведь? Федералы усиленно закивали, да, именно что с заботой о попавшем под внутреннее расследование инспекторе Ладушкине. Дождавшись, пока из вазочки исчезнет все печенье, уныло поглядывая на активно жующие рты федералов, я впала в сильнейшую апатию, и даже последующая реакция двух взрослых и профессионально обученных мужчин на бабушкино печенье меня не рассмешила. Мы сели в одну машину, а вторая поехала сзади. На вопрос, зачем она вообще была нужна, мне подробно разъяснили, что это на случай, если бы в ходе допроса несовершеннолетних Латовых выяснились чрезвычайные обстоятельства. К примеру, если бы пришлось задержать несовершеннолетнюю Лору Латову, ведь такая деваха запросто могла убить и Кукушкину-Хогефельд, и пилота вертолета… – И пристрелить своих охранниц, если бы они вздумали ей перечить, – подхватил другой. Далее они активно обсудили внешние данные Лоры и пришли к выводу, что по ее физически неразвитому телу трудно предположить наличие в ней такой агрессии и злобы. По их мнению, подобное поведение бывает только у зрелых и сексуально неудовлетворенных женщин, как, например, у старшего лейтенанта Масликовой из четвертого отдела внешней разведки, она когда долго не кончает, то в тире выбивает одни десятки, а на ковре в зале запросто может кости переломать… Мне стало скучно. Я понимала, что нужно воспользоваться реакцией их организма на бабушкино печенье и что-то выяснить для себя, но скука и отвращение придавили меня. – Сегодня суббота, – вдруг подмигнул тот, что с прилизанными волосами. Он вел машину. Я посмотрела непонимающе. – Как у вас с решением этих самых сексуальных проблем? – подхватил другой. – Она еще не знает, – посмотрел на меня с жалостью любитель «мокрой» прически. – Чего я не знаю? – Сегодня ведь суббота, так? – опять подмигивает. – Ну и что? – Я к тому, что, если к вам в субботу не приходит любовник, как вы решаете эту проблему? – Откуда вы знаете, что ко мне приходит мужчина только в субботу? Может быть, у меня каждый день недели разный! – Нет, это на Ханну Латову работали четверо из восьмого отдела, – зашелся смехом федерал на заднем сиденье рядом со мной. – Ей сделали полный набор, вы бы почитали разработку психолога на эту тему! Тут они слились в полном экстазе, взахлеб заваливая меня цитатами из разработки их штатного психолога. Впав в оцепенение, не веря своим ушам, я слушала, что «молодого застенчивого и стесняющегося агента – тип великовозрастного сыночка» должен был на следующий день сменять «крупный, тяжелого сложения агент лет пятидесяти, умудренный житейским опытом, немногословный и по поведению категорически надежный – тип папы, способного решить любую проблему». А его, в свою очередь, «нервный заводила, около тридцати, с замашками афериста, не брезгующего попросить денег – тип криминального красавца». После «криминального красавца», вероятно, чтобы успокоить нервы моей тети, предлагался «среднего достатка, пришибленный любовью до потери интеллекта, по-собачьи преданный, отслеживающий любые желания возлюбленной ее ровесник – тип многодетного научного сотрудника, застрявшего лет на десять на уровне защиты кандидатской». – А вас как только Павел Андрееич увидел, сказал – она моя целиком. Я ее один раз в неделю сделаю счастливой на пять дней сразу! И выделил для обработки субботу. – Субботу он выделил, потому что в пятницу крутил с Любочкой. – Нет, не с Любочкой, а с этой, как ее!.. – С Любочкой, медиком из отдела фактурщиков! – Почему не на семь дней! – закричала я, чтобы прекратить эту муку. – Почему на пять? Обхохатываясь, мне объяснили, что на шестой день я должна уже была начать зреть, чтобы к седьмому дню желать своего возлюбленного до… Ну, до этого самого. Я остужаю пламенеющие щеки холодными ладонями. – Так что же вы теперь будете делать по субботам? – настаивает федерал за рулем. – Я бы вас пригласил в пятницу поужинать, но вы не в моем вкусе, – сознается федерал рядом со мной. – Я грудастых люблю. И чтобы сзади тоже, вы понимаете?… – Слушай, да она ничего не знает! В маленьком зеркальце мне подмигивает веселый глаз, совершенно безумный от злоупотребления бабушкиной выпечкой. – Ты скажи! – Нет, ты скажи. – Лучше ты. – Я не могу, вдруг она заплачет, я ревущих женщин не терплю, так бы и пристукнул! – Быстро говорите, что случилось! – закричала я. – Ну, в общем, – начал федерал за рулем, – ваша мама, если вы в курсе, поехала на вашем автомобиле… – И с вашим паспортом, и с билетом на ваше имя, который был куплен за два дня до этого! – горячо подхватил другой. – Да, и с вашим паспортом, поехала в аэропорт. Ну вот, а за ней поехал один наш дежурный по слежке, то есть как раз была его смена до восьми утра. Еще поехал этот Ганс с сопровождающим из нашего отдела. А еще счастливчик, Павел Андреич, вот он поехал с лицом пока не установленным… – По предварительной разработке, это была Хогефельд! – вступил федерал рядом со мной. – Ну, допустим, Хогефельд. Уже в аэропорту, когда наш человек увидел, что за ним бегут четверо, достал оружие, и… – Что с мамой? – всхлипнула я. – С вашей мамой? Улетела она. Применила к Гансу какое-то психотропное оружие… – Это потом наши медики определили, а у Ганса давление еще четыре часа скакало, зрачки расшились, и он… Он… – не сдержавшись, федерал рядом со мной захохотал с подвываниями, – такое вытворял с вашей машиной!.. Нет, мне рассказывали, я не поверил! – Он находился в состоянии долго еще не проходящей эрекции, – осуждающе посмотрел в зеркало федерал за рулем. – Что с мамой, черт бы вас побрал! – Я посмотрела на часы. Если учесть, что печенье они потребили не на пустой желудок, а сверху пяти-шести пирожных и большого количества чая, так… прибавим минут десять, получается, что приступ болтовни кончится через семь-десять минут. – Ваша мама улетела в Германию по вашему паспорту, а вот Павел Андреич… – Да. Павлу Андреевичу повезло меньше. Пристрелил его наш дежурный. Случайно. Не узнал. Говорит, он бежал, кричал ваше имя, а потом стал стрелять в дежурного, тот отстреливался. – Кто его знает, как там все было, но пуля – его. |