Книга Афганская бессонница, страница 40 – Сергей Васильевич Костин

И я понял еще одну вещь: Хабиб говорил обо мне. Фарук смотрел на меня не просто потому, что я направлялся к нему, а потому, что он во мне что-то заново оценивал. В какой-то момент он перевел взгляд на командира Гаду, и я похолодел. Что, если они уже обнаружили пропажу камня и плохой офицер и хороший отец попал под подозрение? С кем это он вчера говорил по телефону в Душанбе в моем присутствии? И это я еще не знаю, что именно он сказал.

— Ты совсем больной, — как всегда, со смехом произнес Фарук, пожимая мне руку. — Может, тебе лучше вернуться в постель?

— Я их потерял, мне их и искать, — буркнул я. Каждое слово прорывалось сквозь горло, как морской еж.

Фарук запнулся на секунду, как бы размышляя, говорить ему это или нет.

— Ты, похоже, большой человек в Душанбе, — все-таки решился он.

— Что ты имеешь в виду?

— Сына нашего командира Гады.

Знаете, что сделал Хабиб? Кивнул и отошел, как если бы не хотел присутствовать при конфиденциальном разговоре. Нет, стукачом он был неопытным!

— А ты уже знаешь?

Фарук захохотал. Здоровый, кровь с молоком, рубашка чистая, толстые черные волосы блестят и переливаются — явно мыл только сегодня утром. А я как из землянки вылез: из-под свитера свитер торчит, глаза больные, глотка заложена! Что ему ответить? Да ничего! Посмотрим, что он дальше скажет.

— У меня в Душанбе тоже пара проблем есть, — продолжил Фарук. — Поможешь?

— Если смогу, конечно! Телевидение там, похоже, уважают. Но мне главное — ребят найти.

— Найдем! До вертолета еще куча времени.

Народ во двор все прибывал. Хм, марокканские телевизионщики тоже были здесь! Все-таки не теряли надежды на интервью. Мы помахали друг другу рукой.

Командир Гада что-то крикнул, но его голос потерялся в общем гаме. Тогда он снял с плеча автомат и пустил в небо короткую очередь. Сигнал «слушайте все!» на афганский манер. Теперь действительно все взгляды обратились на него.

По его команде люди сначала построились, а потом стали выходить вперед по трое. Гада говорил им пару фраз, видимо, обозначал их сектор, и моджахеды, выстроившись в цепочку, выбегали со двора. Часть из них рассаживались по грузовикам и джипам, другие так же трусцой разбегались по улочкам.

— Точно не хочешь вернуться в гостиницу? — спросил Фарук. Я помотал головой. — Тогда поехали с нами.

Мы прошли к «тойоте», похоже, той самой, которая встречала нас на вертолетной площадке. Когда это было? Мне казалось, месяц назад. Я залез на заднее сиденье, и тут же слева и справа меня сплющили моджахеды. Нас оказалось четверо, но я был этому рад: меня бил озноб.

В кузов залезло еще человек десять — они стояли, держась друг за друга. Фарук сел рядом с водителем, за ним проскользнул Хабиб, и машина тронулась. С западной стороны ослики в город не тянулись — как мы вчера убедились, фронт проходил лишь в нескольких километрах. Мы проехали через центральный перекресток, где посередине еще оставалось небольшое круглое возвышение для регулировщика. Трудно было представить себе, что оно еще когда-нибудь может здесь понадобиться.

Через десять минут мы были на северном выезде из города — я там еще не был. Здесь, судя по всему, когда-то была автотракторная станция, но сейчас двор был заставлен в основном разбитыми самоходными орудиями и танками. Я отошел за один из них и с наслаждением отхлебнул из фляжки. Резь в глотке сразу отпустило, но я знал, что это ненадолго.

Когда я вернулся к нашей «тойоте», около нее стоял только водитель. Толку от меня все равно не было. Я залез в машину, прислонился лбом к спинке переднего сиденья и провалился в тяжелый вязкий сон.

Я проснулся, когда машина тронулась, что-то промычал Фаруку, снова отключился. Смутно помню, что мы остановились еще где-то, после чего Фарук вернулся уже один — с ним не было даже Хабиба. Тогда у меня еще проскользнула мысль: «А как же Хаким Касем? У меня был повод с ним встретиться, чтобы снять интервью. А теперь как с ним встретиться? И когда?» В следующий раз я пришел в себя на базе — Фарук тряс меня за плечо. Я посмотрел на часы — было начало третьего. Вертолет мог вылететь самое позднее в пять.

— Ты совсем больной! Вот тебе лекарства, — Фарук сунул мне в руку какие-то две упаковки, — поезжай домой и лечись. Толку от тебя все равно немного.

Фарук улыбался, но я не обиделся — он был прав. Я хотел было сунуть лекарства во внутренний карман куртки, но вспомнил, что там был изумруд. «Лекарства положи в карман, а камень достань и держи в руке! Раз сумел украсть, чего стесняться?» — сказал кто-то у меня внутри. Я даже знал, кто. В моей профессии достаточно моментов, неприглядных с точки зрения общечеловеческой морали. Я сам стараюсь обходить их мыслью, а этот вот голос совести никогда не применет меня в мою же кучу ткнуть носом.

— У тебя вещи собраны? — спросил веселый контрразведчик.

Я вспомнил своего учителя Некрасова с его неисчерпаемым запасом поговорок и афоризмов на все случаи жизни.

— У нас говорят: «Солдату собраться — только подпоясаться».

— Ха-ха! Ты вещи ребят собери тоже. Я надеюсь, мы их найдем до отлета, но все же… Пусть все будет готово.

— Фарук, ты должен понимать, что я без них не полечу.

Фарук недоуменно посмотрел на меня. В глотке у меня снова был огненный шар. Я достал фляжку и отхлебнул.

— Извини, это единственное, что мне немного помогает.

— Ты серьезно? — спросил Фарук. — Я про вертолет.

— Совершенно.

— Ты не понимаешь, что завтра с рассветом здесь могут начаться бои?

— Они начнутся и для ребят. Которые непонятно где.

— Но ты-то можешь уехать! Даже я улечу.

Я покачал головой. Слов я старался произносить минимум:

— Я их здесь не оставлю.

Фарук, глядя на меня, расхохотался. Наверное, это и вправду было похоже на бред больного с температурой за сорок.

— Но как ты им можешь помочь? Мы продолжим прочесывать дома, хутора, всякие блиндажи. Они найдутся, и мы их отправим вслед за тобой. От тебя ведь действительно никакого толку, согласись!

Я упрямо качал головой. Фарук посмотрел на меня, и по его взгляду я понял, что он понял. Я здесь нужен был для того, чтобы ребят продолжали искать. Он тоже это знал.

— Хорошо, у нас еще есть время, — примирительно сказал Фарук и добавил пару фраз на дари для водителя. — Все-таки собери все ваши вещи — ребят могут найти в последний момент. Водитель отвезет тебя домой.

Я отказываться не стал.

А дальше… Как так могло получиться? Я вернулся раньше времени? Хабиб с Фаруком плохо друг друга поняли? Человек, который должен был стоять на стреме, отлучился на минутку, когда я подъехал? Не знаю. Но когда я вошел в комнату, Хабиб рылся в наших вещах.