Онлайн книга «Голубой пакет»
|
— Не могу оставаться равнодушным при виде подлинной женской красоты. Я эстет! — и спохватился: — Тебе что? — «Мартеля»… Бутылку «Мартеля», — повторил официант. — Сию минуту! — и Циглер повернулся к буфету. Офицеры за длинным столиком уже пили за счастливых брата и сестру. А они в это время сидели в небольшой, без окон, с глухими стенами клетушке, освещенной крошечной электролампочкой под самым потолком. Всю обстановку составляли железная койка с матрацем без простыни, покрытая неизвестно как сюда попавшей мохнатой казачьей буркой, и ящик с пустыми бутылками. Готовцев и Туманова сидели рядом на койке. Готовцев с любопытством разглядывал документы «сестры», выданные оккупационной администрацией города Минска: паспорт, удостоверение и пропуск, дающий право на беспрепятственный проезд всеми возможными видами транспорта в город Горелов и обратно. Срок пропуска исчислялся десятью сутками. На паспорте имелись все необходимые отметки. Удостоверение свидетельствовало, что владелица его состоит на службе в минской военной комендатуре в качестве переводчицы. Готовцев покачал головой и, возвращая документы, произнес: — Ничего не скажешь… Чистая работа! С такими документами можно и до Берлина доехать. Показывали кому-нибудь? — Да, один раз, у моста, — ответила Туманова, спрятала документы в сумку и невзначай бросила взгляд на литографию с изображением свирепо глядящего Гитлера, наклеенную на стене. — Чудно? — спросил Готовцев, заметив ее взгляд. Разведчица усмехнулась: — А вы привыкли? Готовцев нахмурился, опустил голову, толкнул носком ботинка ящик и проговорил: — К этому нельзя привыкнуть. Делаю вид, что привык, с трудом терплю. Терплю потому, что надо. Иной раз до того тошно, что не знаешь, куда себя деть. Согласен хоть к черту на рога, лишь бы не видеть этих противных морд! — он встал, приоткрыл дверь в коридор и объяснил: — Так лучше… Будет видно, если кто подойдет. Хотя никто в мою каморку и не заглядывает. Они помолчали. В условиях нелегальной работы часто бывают моменты, когда люди, встретившиеся по паролю, до этого не видавшие друг друга, исходя из требований конспирации, не знают, о чем можно и о чем нельзя говорить. Так было и сейчас. Туманова понимала, что Готовцев — только промежуточное звено, что он не должен знать, для чего и с каким поручением она явилась. Его дело — принять ее и передать кому следует, по цепи, в которой он, Готовцев, связан, очевидно, лишь с одним человеком и ни с кем другим. И, конечно, он не знает Чернопятова, потому что не всем подпольщикам дано знать руководителя подполья. Юля чувствовала себя связанной. Это понимал и Готовцев. После недолгого молчания она спросила: — Как будем действовать? — Как приказано, — ответил он. — Завтра вечером сведу вас туда, где вы нужны или кто вам нужен. — Только завтра, и вечером? — удивилась Юля. Готовцев развел руками и пояснил: — Не подумайте, что это мой каприз. Мне строго наказано, как поступать. Утром ко мне придет товарищ Степан… — Сюда? — Нет, на вокзал. Я работаю в двух местах. Он придет и скажет, куда вас проводить. Получалось не совсем так, как рассчитывала разведчица. Она тешила себя надеждой к утру выбраться из города окончательно вместе с драгоценными документами о «драконе», и такое долгое ожидание ее никак не устраивало. Она не могла держать Бакланова в неведении более суток. Там могут бог знает что подумать! «Кто такой Степан? — рассуждала она про себя. — Во всяком случае это не Чернопятов. Того звать Григорий Афанасьевич. Его подпольная кличка «Комбат». И еще вопрос, кому меня передаст Степан? Возможно, что между ним и Чернопятовым стоит еще кто-то. Возможно, что Степан не знает Чернопятова так же, как не знает его и Готовцев. Тогда я не вырвусь из города и вечером. Это уж совсем плохо». — О чем вы так задумались? — участливо спросил Готовцев. — Что вас беспокоит? Туманова вздохнула, провела рукой по лицу. — Я планировала иначе. — Ничего не поделаешь! Если бы все зависело от меня… «Конечно, он прав, — рассуждала Юля, — он поступает так, как ему приказано, но от этого не легче. Значит, надо немедленно покинуть город, пробраться в лес и информировать Бакланова. Завтра же вечером можно вернуться в город. Да в лесу и спокойнее, нежели здесь. Но вообще сложно…» — Видите ли, — заметил Готовцев. — Город наш невелик. Тут каждый человек на счету, и это заставляет быть очень осторожным. Товарищ Степан правильно делает: если я сейчас поведу вас к нему, это всем покажется подозрительным. И мало ли что может случиться!… Пока Готовцев говорил, Юля уже твердо решила: . «Вернусь в лес. Рацию пока вносить в город не буду. Потом ею займутся товарищи…» — Ну, что ж, — проговорила она, порываясь встать. — Скажите, где и в какое время я увижу вас завтра? — А… куда же вы? — оторопело и с удивлением проговорил Готовцев. — Пойду за город и пробуду там до вечера. — Да что вы? Да разве я допущу это? Хорошенькое дело! Хм! Приехала сестра, а родной брат выпроваживает ее среди ночи. Тут и дураку взбредет в голову что-нибудь недоброе. — А как же быть? — Да никак. Останетесь у меня. — До завтрашнего вечера? — А что? Вы не беспокойтесь. Здесь лучше, чем в любом другом месте, да и, кроме того, вы же моя сестра! — Ну, а если мне надо покинуть город? — улыбнулась Юля. Готовцев помолчал немного и сказал: — Только не сейчас, не ночью. Не мое дело расспрашивать, что вас тянет за город. Значит, нужно. Но это рискованно и может навлечь подозрение не только на вас, но и на меня. Туманова колебалась. Доводы Готовцева звучали убедительно. Но мысль о том, что она более суток не подаст ни одной весточки разведотделу, очень тревожила ее. Она вздохнула и вымолвила: — И все-таки мне надо уйти. — Куда? Зачем? — горячо возразил Готовцев. — Я не вижу в этом никакой необходимости. Да мне Степан голову оторвет, если с вами что случится! — Ничего со мной не случится, — успокоила его разведчица. — Документы у меня в порядке, и я вольная птица. Готовцев недоумевающе пожал плечами, задумался и, придя, видимо, к какой-то мысли, сказал: — Не будем спорить, сестричка. Сейчас я вас никуда не пущу. В этом можете не сомневаться, а если вам так уж нужно выйти за город, то вы сделаете это утром. Вот так, — и он прихлопнул рукой по своему колену. — Вам далеко шагать, если не секрет? Туманова подумала, что ничего страшного не будет, если ответит на вопрос правильно. И она ответила: |