Книга Компания чужаков, страница 3 – Роберт Уилсон

— Вот мы где, майн герр, — похвастался Фосс.

— Россия, — медленно заговорил Тодт, неподвижно уставившись на Фосса, — огромная страна.

Повисла пауза.

— Да, господин рейхсминистр, — прервал затянувшееся молчание капитан.

— Карту России следовало бы напечатать размером с эту комнату, — продолжал Тодт. — И пусть генералы ходят вдоль нее, перемещая свои армии. Пусть ходят и помнят: каждый шаг — пятьсот километров снега и льда, проливных дождей и грязного месива под ногами, а в тот краткий сезон, когда нет ни снега, ни распутицы, из степи надвигается глухая, бесчеловечная, пыльная, удушливая жара!

Фосс онемел, ошеломленный громовыми раскатами голоса рейхсминистра. Закончив монолог, Тодт резко повернулся и вышел из комнаты. Фосс хотел бы его удержать, дослушать до конца, что-то постичь, но единственный вопрос, какой он смог придумать, оказался совсем не того уровня.

— Вы летите завтра с утра, майн герр?

— Да, а что?

— В Берлин?

— Мы остановимся в Берлине по пути в Мюнхен.

— Эти папки нужно отправить в Берлин.

— В таком случае позаботьтесь, чтобы их доставили в самолет к семи тридцати. Обратитесь к моему пилоту. Доброй ночи, капитан…

— Капитан Фосс, господин рейхсминистр!

— Вы не видели Шпеера, капитан Фосс? Мне сообщили, что он уже прибыл.

— Какой-то человек сидит в столовой. Прилетел несколько часов тому назад.

Тодт двинулся прочь, все так же понурившись и раскачиваясь, словно от слабости. Перед поворотом налево, к столовой, он обернулся и сказал, будто подводя итог:

— И не обманывайте себя, капитан: русские сложа руки сидеть не будут. — С этими словами он скрылся за углом.

Так вот почему фюрер всегда сам не свой после визитов Тодта.

Миновало еще полчаса, и Фосс направился в столовую за кофе. На столике между Шпеером и Тодтом стоял одинокий бокал вина, рейхсминистр время от времени отпивал по глотку. Несхожесть во внешности сидящих можно было бы уподобить различиям между архитектурными сооружениями ушедшей и нынешней эпох. Старший являл собой фасад XIX века, эпохи Вильгельма: достойная основа, но обветшавшая, в трещинах надстройка с облупленной краской, осыпавшейся лепниной. Младший высился под немыслимо дерзким углом, четкие, решительные линии, современное творение в стиле Баухауза, темное и красивое, отвергающее громоздкие декоративные дополнения.

— Капитан Фосс! — приветствовал его Тодт. — Вы уже говорили с моим летчиком?

— Нет еще.

— Предупредите его заодно, что ко мне присоединится господин Шпеер. Господин Шпеер сегодня прилетел из Днепропетровска.

Фосс допил кофе и поспешил вернуться к своему столу, прислушиваясь с тревогой и недоумением к глухой работе каких-то неизвестных ему тайных механизмов. Что-то затевалось — за пределами его компетенции, неведомо для него. Он уже переступил порог комнаты, когда из апартаментов Гитлера вышел полковник СС Бруно Вайсс. Вайсс командовал подразделением СС в Растенбурге, отвечал за личную безопасность фюрера. Об этом человеке было известно только одно: ни к кому, кроме фюрера, он добрых чувств не испытывает, особенно же недолюбливает офицеров разведки.

— Чем занимаетесь, капитан? — окликнул эсэсовец Фосса.

— Как раз закончил с документами, герр полковник!

Вайсс быстрыми шагами подошел к Фоссу и заглянул в оперативный штаб. Шрам, спускавшийся по его левой щеке прямо от глаза, казался серым на фоне мертвенно-бледной кожи.

— Это что?

— Папки с документами штаба армии, мы отправляем их утром в Берлин на самолете рейхсминистра Тодта. Я собирался позвонить его пилоту.

Вайсс мотнул головой в сторону телефона. Фосс дозвонился летчику и внес Шпеера в списки пассажиров на завтрашний рейс. Вайсс занес все данные в свой блокнот и вновь направился к фюреру. Минуту спустя он возвратился.

— Эти папки… В котором часу вы их отправляете? — осведомился он.

— Они должны быть на борту в семь тридцать утра.

— Мне требуется полный ответ, капитан!

— Я сам доставлю их на борт, отправлюсь завтра в семь пятнадцать, герр полковник.

— Хорошо, — кивнул Вайсс. — Мне также надо отправить несколько секретных папок в секретариат рейхсфюрера. Их доставят сюда. Я предупрежу пилота.

Вайсс вышел. Прошел по коридору адъютант и вернулся в сопровождении Шпеера.

Подобно Гитлеру (и то было не случайное совпадение) Фосс любил работать ночами. Дверь оставалась приоткрытой, он слышал голоса, видел мелькавших по коридору людей, чувствовал напряжение магнитного поля: кого-то притягивало к самому центру, и счастливец выходил из личных апартаментов обласканный фюрером, других же магический центр выбрасывал, повергая в ничтожество. Не так уж долго Фосс пробыл в Растенбурге, но уже не раз видел, как в ту сторону человек важно шествовал посередине коридора, выпятив украшенную медалями грудь, развернув эполетные плечи, а четверть часа спустя выползал, придерживаясь за стену, и прямая полоса посреди ковра казалась такому бедолаге недосягаемым рубежом. А другие появлялись из-за заветной двери просветленные, взлетев выше звезд, познав любовь ярче всякой любви. Душа покидала пустую оболочку тела и отправлялась в элизий, в избранное общество полубогов — тех, чьи амбиции удовлетворены, чье величие подтверждено единственным существующим авторитетом.

Вебера все это не вдохновляло, циничным тоном он замечал: «Эти парни женаты, отцы семейств, но каждый вечер они тащатся сюда, чтобы их поимели в зад. Стыд и позор!» Фосса напарник тоже обвинял в желании выслужиться. Сидит, мол, дверь приоткрыл, с языка аж слюна каплет. Ждет, как щенок, чтоб перевернуться кверху брюхом, пусть его почешут. Фосс злился, сознавая, что Вебер прав: в первую неделю работы здесь, когда Фосс расстилал на столе карты во время оперативного совещания (докладывал Цайтлер), фюрер вдруг ухватил его за руку повыше локтя, и как от укола в вену разошлось по жилам тепло, мощный и быстродействующий наркотик, подобный морфину, вызывающий привыкание, повелительный и все же лишающий сил.

Глубокой ночью «Волчье логово» затихло, коридор опустел. Фосс заполнил все бумаги, подготовил к утреннему совещанию карты, обозначил позиции. Делал все не спеша, ему нравилось работать посреди глубокой тишины, когда весь мир вокруг спал. Однако в три часа ночи в апартаментах Гитлера вновь началось какое-то движение, и вскоре на пороге появился Шпеер, сияющий, как прима после спектакля. Он попросил Фосса вычеркнуть его из списка пассажиров: он не полетит завтра с рейхсминистром, слишком устал после вечернего перелета и столь продолжительной встречи с фюрером. Фосс заверил его, что все будет сделано. Шпеер заглянул в оперативный штаб, постоял над картой, широким движением руки провел по России, Польше, Германии, Голландии, Франции. Поймал на себе взгляд Фосса и воровато спрятал руку в карман. Холодно кивнул, попрощался и еще раз напомнил, чтобы Фосс позвонил диспетчеру. А то разбудят утром по ошибке, приятного мало.