Онлайн книга «На секретной службе»
|
С этой мыслью он взял курс на цыганский поселок, выкурив по дороге три сигареты подряд. Добравшись до места, он оставил машину на отшибе, а в Палермо проник пешком, готовый к любого рода неожиданностям. К его удивлению, возле пинчуковского особняка не было ни постовых, ни засады. Видать, милицейская «крыша», приютившая Григория Ивановича, отличалась завидной надежностью. Трупы и попорченные пулями автомобили исчезли, на память о них остались лишь меловые контуры да присыпанные песком лужи крови, машинного масла и бензина. Рядовая бандитская разборка, ничего особенного. В далеком Багдаде, может, и бьют тревогу, а в Одессе все спокойно. Перемахнув через ограду, Бондарь долго трезвонил в звонок и барабанил кулаком в дверь, но ему не открыли, хотя за шторами двух окон горел свет. Тогда он задрал голову, убедился, что никто не удосужился закрыть окно в его спальне, и полез наверх прямо по кирпичной стене. Благодаря наличию решеток на двух нижних этажах задача оказалась несложной. Бесшумно забравшись в комнату, Бондарь сбросил ботинки и в одних носках спустился по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху. За дверью кабинета невнятно бубнил телевизор. В спальне царила тишина, но из щелей дверного проема пробивался свет. Толкнув дверь ногой, Бондарь повел перед собой стволом «беретты», которая обнаружила тут только одну достойную цель: перепуганное лицо Оксаны. – Ты? – нервно воскликнула она. – Откуда? – Да уж не с того света, не надейся, – заверил ее Бондарь. – Я так тебя ждала… – И поэтому не отзывалась ни на звонки, ни на стук. Обычное дело. – Я боялась. – Оксана, сидящая на кровати с поджатыми ногами, шмыгнула носом. – Тоже обычное дело, – кивнул Бондарь. – Такая уж твоя доля – бояться. Оснований для этого хватает с лихвой. – Почему ты разговариваешь со мной так грубо? В чем я перед тобой провинилась? Бондарь смотрел на Оксану и в то же время сквозь нее. – Где Григорий Иванович? – спросил он. Оксана прищурилась: – Твой Григорий Иванович заперся в кабинете и жрет там коньяк. Стресс снимает. – Ты что же, пооткровенничать с ним решила? Рассказала ему о том, что было между нами? – И взбредет же такое в голову! – Оксанины глаза часто замигали и спрятались под полуопущенными ресницами. Окинув ее не обещающим ничего хорошего взглядом, Бондарь подошел к двери кабинета и врезал по ней кулаком: – Григорий Иванович! Это я, Женя. – А я думал: Бонд, Джеймс Бонд, – откликнулся из-за двери Пинчук. – Герой нашего времени. Рыцарь без страха и упрека… а также без стыда и совести. – Откройте, – попросил Бондарь. – Пошел ты… – Голос Пинчука звучал не агрессивно, а скорее устало. – У меня для вас хорошие новости. – А! Знаю я ваши новости. Поимели мою жену в какой-нибудь необычной позе? Бондарь оглянулся на высунувшуюся из спальни Оксану. Она как раз собиралась недоумевающе развести руками, но, наткнувшись на взгляд Бондаря, отпрянула назад и исчезла. Словно куклу за ниточку дернули. Он снова грохнул по двери: – Убийцы ваших сыновей мертвы, Григорий Иванович. Больше у вас нет врагов. – Кроме вас… черт бы вас побрал. – Язык Пинчука заметно заплетался. Телевизор в его кабинете выдавал какой-то птичий мотивчик из репертуара девичьей поп-группы. – Давайте объяснимся с глазу на глаз, – предложил Бондарь. «А-зя-зя, а-зя-зя, обижать меня нельзя», – чирикали девочки. Пинчук молчал. – Поговорим по-мужски, ну? «Ту-ру-ру, ту-ру-ру, это мне не по нутру»… Бондарь вздохнул: – Вы же не сможете просидеть взаперти всю жизнь, верно? – А ее не так уж много осталось, – заявил Пинчук. Телевизор умолк. В наступившей тишине раздался характерный щелчок передернутого затвора. – Я вышибу дверь, – предупредил Бондарь. – Только попробуйте. Спущу курок – и до свидания. А так поживу еще немного. Кое-что закончить надо. – Фразу завершило бульканье опрокинутой бутылки. – Х-ха, – выдохнул Пинчук. – Уф… Гм… Между прочим, у меня для вас тоже есть новости, Женя. Никаких контрактных обязательств я выполнять не намерен. Мне все осточертело. И не взывайте к моим патриотическим чувствам – бесполезно. Я хохол, а не русский. И уж тем более не иранец. – Тогда напомню вам об упущенной прибыли, – сказал Бондарь, оглаживая цельную дубовую дверь. Для того чтобы справиться с ней, требовалось слишком много времени и усилий. – В задницу прибыль! Моей горячо любимой жене хватит того, что есть. Передавайте ей привет. Если выдастся свободная минутка в постели. Надеюсь, вы с Ксюшей повеселитесь на славу. На моих истлевших костях. Бравада Пинчука граничила с отчаянием. Скорее всего, он уже прикидывал, куда приставить ствол пистолета. Стремительно развернувшись, Бондарь направился в спальню. * * * Оксана опять забралась на кровать, сведя поднятые колени под подбородком. Интуиция подсказывала ей, что сейчас лучше оставаться маленькой и незаметной. Взрослые мужчины не обижают маленьких девочек, одетых в трогательные коротенькие ночнушки. Мужчины гладят их по головке и утешают. – Вот видишь, – жалобно произнесла Оксана. – Вижу. Размашистая оплеуха наполнила ее голову пустотой и звоном. – На наследство нацелилась? – спросил Бондарь. – Напрасно. Ляжешь в землю рядышком с мужем, это я тебе обещаю. – Ты что? – Глаза Оксаны наполнились слезами. Слезы брызнули во все стороны от новой затрещины. – Думаешь, я не понимаю, что происходит? Ты сделала все, чтобы довести Григория Ивановича до самоубийства. Немедленно иди к нему. Клянись в верности, говори, что все наврала, ползай на коленях, вымаливай прощение. Но помни… – Бондарь сделал паузу. – О чем? – всхлипнула Оксана. – Если он не выйдет оттуда, то ты останешься лежать возле его двери. Как верная собака у ног хозяина. Хотя какая из тебя верная собака… Так, обычная приблудная сука. – Я не приблудная! – Но все равно сука. Иди. – Бондарь показал стволом на дверь кабинета. – Никуда я не пойду, – внезапно ощерилась Оксана. Похоже, распрощаться с жизнью ей было легче, чем с мечтами о свободе и богатстве. Но в ее маленьком мозгу не оставалось места для третьего варианта событий. И Бондарь поспешил восполнить этот пробел: – Я передумал. Не стану тебя убивать, бить и уговаривать тоже больше не стану. Просто сдам тебя местным эсбэушникам как пособницу ЦРУ. Материалов на тебя предостаточно, а Катерина не будет тебя выгораживать. – Бондарь улыбнулся. – Наверное, она не раз делилась с тобой воспоминаниями о суровых буднях в колонии строгого режима. Так вот, ты испытаешь то же самое и даже поболее того. |