Книга Шпион, который ее убил, страница 33 – Сергей Донской

– У тебя на лице написано благоговение, – пояснила она.

– Глупо нянчиться с оружием, – подал голос придворный эксперт Иванов. – Оно не живое. Инструмент для проделывания дыр в мишенях. Вот они-то частенько бывают живыми. – Покосившись на хозяйку, Иванов многозначительно добавил: – До первой пули.

– Я предпочитаю неживые мишени, – тихо произнес Бондарь, показывая взглядом на воткнутый в землю мундштук.

– Судя по тому, что пишут в прессе, вам не часто удается потренироваться как следует. – В улыбке Иванова сквозило явное превосходство. – На Лубянке каждый патрон на счету, верно?

– Это даже хорошо, – ответил Бондарь. – Дефицит боеприпасов вынуждает быть метким.

– Меткость достигается практикой и только практикой. Причем ежедневной.

– Не вижу в этом особой необходимости. Берешь в руку пистолет, целишься, нажимаешь на спусковой крючок…

– Рассуждения дилетанта, – фыркнул Иванов. Хладнокровие не возвратилось к нему окончательно, однако глаза его уже не полыхали рубиновым цветом, остыв до умеренно-розового накала. Эти воспаленные глаза то и дело поглядывали на тонюсенькую белую черточку у дальней стены. – По чьей команде будем стрелять? – спросил Иванов, вооружившись серебристым «смит-и-вессоном». – Предлагаю не утруждать Маргариту Марковну, а обойтись своими силами.

Бондарь разрядил пистолет, несколько раз передернул затвор, проверил ход спускового крючка. Затем вогнал обойму обратно, дослал в ствол патрон и сунул его за пояс, рукояткой вверх.

– Не возражаю, – пробормотал он.

– Кто считает? – деловито поинтересовался Иванов, проделывая аналогичные манипуляции со своим автоматическим «вессоном».

Правда, его ствол нырнул в кобуру, а не за брючный ремень. Пряча пистолет, Иванов незаметно снял его с предохранителя. Теперь у него появилось секундное преимущество, фактически обеспечивающее победу. Имелось и второе преимущество, о котором не догадывался соперник. Магазин «вессона» содержал только три патрона, благодаря чему весил менее четырехсот граммов. Вскинуть и навести на цель облегченный пистолет значительно проще, чем заряженный под завязку. Знание этой прописной истины наполняло Иванова чувством превосходства.

– Если хотите, можете начинать вы, я готов, – объявил он.

Бондарь скосил на него глаза и наградил новой полуулыбкой:

– Предоставляю это право вам. Считать не обязательно. Мы просто одновременно замрем, а сигналом послужит ваше движение. И, ради бога, поосторожней с пистолетом. – Губы усмехающегося Бондаря искривились чуточку сильнее. – Носить под мышкой оружие, снятое с предохранителя, рискованно.

Прикинувшись, что он не услышал последней фразы, Иванов принялся разминаться, устанавливая ноги на ширину плеч, вертя головой, сжимая и разжимая пальцы. Бондарь стоял неподвижно, развернувшись лицом к мишени. Его руки плетьми висели вдоль туловища. Расслабленная поза придавала ему сходство с флегматичным увальнем, рассеянно уставившимся в пространство. Морталюк такое поведение телохранителя активно не нравилось. «Хотя бы полу пиджака сдвинул, – подумала она. – Ведь мешает же. Что он себе думает?»

Являя собой полную противоположность сопернику, Иванов находился в постоянном движении. Подбоченившись, он несколько раз присел, энергично повращал тазом, поморгал красноватыми веками.

– В среднем у меня уходит примерно три пятых секунды на то, чтобы поразить мишень с десяти метров, – сообщил он, обращаясь не столько к Бондарю, сколько к Морталюк. – Сначала идея изображать из себя ковбоев показалась мне идиотской, но теперь я даже рад.

– Чему? – раздраженно спросила она.

– Наконец-то вы увидите меня в действии, Маргарита Марковна. – Иванов окаменел, впившись взглядом в черточку сигареты. – До сих пор вы могли судить о моих профессиональных способностях разве что по наслы…

Фраза оборвалась на полуслове. Заранее приготовившийся к этому трюку Иванов резко бросил руку к кобуре. «Смит-вессон» выпрыгнул наружу, как чертик из табакерки. Фактор внезапности, ха-ха! Прочертив короткую дугу в воздухе, ствол отыскал миниатюрную белую мишень. Осталось лишь произвести выстрел, и он прогремел, однако оказался вторым по счету, так как Бондарь умудрился пальнуть раньше.

– …шке, – тупо закончил Иванов.

Неожиданная прыть противника явилась для него полной неожиданностью. Чужой выстрел заставил его вздрогнуть, что не могло не отразиться на траектории выпущенной пули.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

– Поздравляю, ворошиловские стрелки, – произнесла Морталюк. – Вы все-таки раскокали мой мундштук! Кто будет платить?

– Я готов нести материальную ответственность за испорченную сигарету, – отозвался Бондарь, указывая дымящимся стволом на крохотные бумажные хлопья, медленно оседающие на бонсай.

Мундштука в горшке не было. Снесенный прямым попаданием, он обратился в разлетевшиеся по комнате осколки.

– Теперь не разберешь, кто прав, а кто виноват, – высказал свое мнение взмокший Иванов. – Мы выстрелили одновременно.

– Женя выстрелил раньше, – не согласилась Морталюк. – Не понимаю, как это у него получилось, но он был быстрее.

– В стене остались пулевые отверстия, – сказал Бондарь, убирая пистолет за пояс. – Одно выше, другое ниже. Сомневающиеся могут провести экспертизу. Пулю от «вальтера» не спутаешь со смит-вессоновской. На это способен разве что полный профан.

Иванов, на котором скрестились взгляды присутствующих, развел руками:

– Несчастный случай.

– Еще скажи, что ты не нарочно, – съязвила Морталюк.

– Выигрыш, причитающийся мне, – сказал Бондарь, – по праву переходит Маргарите Марковне. В качестве частичной компенсации. Платите, Сидор Сидорович.

Поежившийся Иванов словно уменьшился в размерах.

– Я не ношу таких денег при себе, – признался он с вымученной улыбкой.

– С сегодняшнего дня ты вообще никогда не будешь при деньгах, – угрожающе пообещала Морталюк. – Выдавать тебе будут только на бензин и сигареты… Кредитки! – Пальцы на ее протянутой руке требовательно пошевелились. – Сколько их у тебя накопилось? Три, четыре? Выкладывай их сюда. Угробленный тобой раритет стоил почти четверть миллиона. Ты будешь работать на меня даром, пока не рассчитаешься за мундштук. А теперь убирайся. – Завладевшая кредитными карточками Морталюк указала на дверь. – Я с тобой еще поговорю, но сначала…

Она повернулась к Бондарю, и, увидев ее расширенные зрачки, он понял, что имеет дело с женщиной той породы, которые шалеют от запаха пороха и грома выстрелов.

* * *

– Сожалею, – пробормотал он, когда они остались одни.

– О чем? – Морталюк заинтересованно склонила голову к плечу. Крылья ее носа вздымались и опадали, как у отпетой кокаинистки.