Книга Волки в погонах, страница 93 – Сергей Донской

– А что, я разве дал повод дырявить меня картечью? – проворчал Громов, поудобнее устроившись на отчаянно скрипучем табурете. – Ты бы хоть моей личностью для порядка поинтересовался.

– С личностью, у которой за поясом два пистолета, мне и так все ясно, – отрезал Игорь.

Громов бросил взгляд на свой слегка оттопыренный на животе свитер и одобрительно кивнул:

– Наблюдательный.

– Жизненный опыт.

– Довольно странный опыт для лесника.

– А я не совсем лесник, – признался Игорь. – Короткий эпизод биографии, не более того.

– Ну, я тоже не совсем разбойник с большой дороги, – сказал Громов, метнув на стол перед собеседником свое отсыревшее удостоверение. – Читай, завидуй.

– Прочел, – откликнулся мужчина, возвратив «корочку» владельцу таким же небрежным, но выверенным жестом. – Только предмета для зависти не вижу.

– Может, ты и прав. Допустим. А вот лично тебе есть чем гордиться? Ты сам кто таков будешь?

Игорь неожиданно улыбнулся, очень открыто и просто, отчего сразу помолодел лет на пять:

– Я книги пишу.

– М-м? – Громов уважительно приподнял бровь. – Если ты в придачу к этому еще и куришь, то тебе цены нет.

Собеседника, похоже, такая неожиданная реакция на его признание слегка покоробила. Не подписанный авторский экземпляр у него попросили, а всего лишь сигареты. На стол он их выложил, однако выражение лица у него при этом было не слишком любезное.

– Хорошие? – осведомился Громов, тут же запустивший пальцы в пачку.

– «Ява» как «Ява», – буркнул Игорь. – Не хуже и не лучше любой другой отравы.

– Я твои книги имею в виду, – пояснил Громов, но не раньше, чем наполнил истосковавшиеся по никотину легкие целым облаком дыма. – Они у тебя хорошие получаются?

– А! – Игорь просветлел лицом и тоже потянулся за сигаретой. – Не знаю. Я ведь пишу, а не читаю.

– Бодров… Бодров… Хм! Слушай, мне тут недавно в самолете одну книгу подарили, называется…

– «Наркомент».

– Верно, – подтвердил Громов, заинтересованно прищурив один глаз. – А я, честно говоря, думал – персонаж вымышленный.

– Все мы отчасти вымышленные, – усмехнулся Игорь. – Придумываем себя сами и окружающим придумывать не мешаем.

– Это как же?

– Все очень просто. С настоящим человеком, таким, какой он в действительности, слишком трудно иметь дело.

– Даже если это ты сам?

– Тем более… Вот и идут в ход вымышленные персонажи. – Убедившись, что собеседник слушает его с любопытством, Игорь продолжил свою мысль: – Человека волнует не то, кем он является на самом деле, а то, как он выглядит в глазах окружающих. Отсюда и всеобщее лицедейство.

– Весь мир театр? – Громов улыбнулся. Возможность вволю затягиваться сигаретным дымом настроила его на благостный лад.

Игорь принял его улыбку за поощрительную.

– Скорее, бардак, – уточнил он.

– М-м?

– На сцене недостаточно пыжиться. Нужно еще играть какую-то осмысленную роль. Мы же просто притворяемся. Стремимся казаться лучше, чем мы есть на самом деле.

– Мрачный у тебя взгляд на жизнь, – резюмировал Громов.

– Дождь. – Игорь пожал плечами.

Проследив за этим движением, Громов подумал, что оно очень напоминает его собственное. Когда не хочешь вдаваться в детали, просто неопределенно передергиваешь плечами. Удобно. Каждый волен понимать тебя, как заблагорассудится, ты же оставляешь свое мнение при себе.

В общем, чудаковатый лесник ему нравился. Что касается его манеры витийствовать, то каждому, кто проводит много времени в одиночестве, хочется выговориться перед людьми. Жаль, но слишком долго беседовать на отвлеченные темы Громов позволить себе не мог.

– У тебя, кажется, жена есть и маленькая дочь? – поинтересовался он у приумолкшего собеседника. – Если верить твоей книжке.

– И что? – спросил Игорь. Это прозвучало очень сухо. Как щелчок захлопнувшихся створок раковины.

– Они с тобой живут?

– Как вы могли заметить, у меня здесь даже кошки нет.

– А где-нибудь еще? – не отставал Громов, пряча глаза за дымовой завесой. – Не здесь.

– Зачем мне кошка? – съязвил Игорь. – Мне и без нее хорошо.

– А без жены? Без дочурки?

– Послушайте, вас это не касается, ясно?! Это мое личное дело!

– Разумеется, – примирительно сказал Громов. – Я просто подумал, что если твоя семья проживает где-нибудь неподалеку, то мы могли бы заключить с тобой взаимовыгодное соглашение.

– Какое еще соглашение? – насторожился Игорь. Тему о своем семейном положении он воспринимал чересчур болезненно. Видать, парень и впрямь наворотил каких-то дел, в которые не желал впутывать близких.

– Ты сдаешь мне свою хибару, – заговорил Громов, прикуривая третью сигарету от второй. – До утра. А я предоставляю в твое распоряжение отличный джип. На нем за ночь можно в Питер и обратно смотаться при желании. Как тебе такой вариант? Устраивает?

– В Питере я вроде ничего не забыл, – уклончиво ответил Игорь. – А на что вам моя избушка понадобилась? Явку тут собираетесь наладить?

– Снаружи, – Громов ткнул тлеющим окурком в сторону двери, – ждет не дождется возможности дать показания один нехороший человек. Мокрый, грязный, связанный по рукам и ногам. В таком виде его писать чистосердечные показания на пенек не усадишь. Да и темно. А здесь, – четвертушка сигареты описала круг внутри комнаты, – у нас будут все условия для доверительной беседы. Соблюдение чистоты и порядка гарантирую.

Игорь помолчал, хмуря брови. Молодой, с красивым умным лицом, он выглядел в убогом интерьере лесной сторожки так же странно, как включенный в углу компьютер.

– В принципе, предложение заманчивое, – произнес он, разглядывая с преувеличенным вниманием обшарпанную клеенку на столе. – Только почему бы вам не обтяпать свои делишки в своем распрекрасном джипе?

– Делишки?

– Пусть дела.

– Машина понадобится мне только утром, – холодно пояснил Громов. – А ночь я предпочел бы провести здесь. На то есть причины.

– Государственная тайна. – Игорь зевнул. – А тот нехороший человек, который связан по рукам и ногам, он, конечно же, враг народа?

– Представь себе, да. И это не просто ярлык. У народа действительно есть враги. Их значительно больше, чем принято думать. – Громов усмехнулся одной половиной лица. – Поверь мне. Я знаю.

– Звучит красиво. – Новый зевок, еще более протяжный, чем первый. – Патетично, я бы сказал.

– Тут нет никакой патетики. Все предельно просто. Всякий, кто представляет собой угрозу нормальным людям, – враг человечества. Некоторых из них, – Громов сузил глаза, – я считаю своими личными врагами.