Онлайн книга «Матёрый»
|
Дожидаясь в кустах, пока компания проедет мимо, Ксюха от нечего делать внимательно изучила предвыборную афишку, оказавшуюся перед глазами. На снимке красовалось дородное мужское лицо. Подпись под ним гласила, что РУДНЕВ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ – РАБОЧАЯ СОВЕСТЬ КУРГАНСКА. Совестливую физиономию перечёркивала ржаво-коричневая полоса. До задницы был депутат народу. Пока Ксюха приобщалась к политике, дребезжание железных коней стихло. Можно было двигаться дальше. Вернее, нужно. Саня, снедаемый тревогой, вполне мог попытаться пересечь ставок вплавь. Вот это была бы настоящая трагедия. Несравнимая с отсутствием одежды и занозой в пятке. Встав на четвереньки, Ксюха высунула голову из кустов и осмотрелась по сторонам. Слева проходила единственная дорога в посёлок, местность слишком открытая, чтобы прогуливаться там нагишом без ущерба для чести и достоинства. В том же направлении лежал дачный участок, превращённый в стройплощадку. Оттуда доносились беззлобные матюки мужиков и редкий отрывистый лай собаки. Ни перед добродушными мужиками, ни перед псом Ксюха голым задом крутить не собиралась, это уж точно. – Блин! – таким коротким ёмким словцом охарактеризовала она открывавшиеся ей перспективы. Она посмотрела направо. Тропинка, тянувшаяся вдоль сплошной сетчатой ограды, шла к родному вагончику. Такому уютному и надёжному. Но. старательно запертому Саней перед путешествием на остров. К тому же до вагончика можно дойти, а можно и не дойти – в зависимости от того, кто встретится на пути. Если какой-нибудь старый хрыч, то не беда. А если деревенская молодёжь? Или городская? Оживлённые такие юноши, озорные. Повалят прекрасную незнакомку в крапиву с лопухами и станут общаться наперебой. – Блин! – повторила Ксюха. Подумав, добавила: – Горелый! Прямо перед ней простирался очередной участок, отделённый от её убежища десятком метров открытого пространства и неизменной сеткой. Достаточно сложная полоса препятствий для голых девушек. Они, нежные и хрупкие, задумывались природой не для того, чтобы босиком крапиву мять и через колючие изгороди сигать. В этом Ксюха не сомневалась ни капельки, но все же внимательно присмотрелась к чужой территории. Очень скоро выяснилось, что она не так безлюдна, как показалось вначале. Возле дома маячила мужская спина. Спина эта была согнута – мужчина то ли чистил картошку, то ли мыл посуду. Но пару раз он заходил в дом, чтобы вернуться с бутылкой пива, заставляя Ксюху ощущать усиливающуюся жажду. «Вот сейчас окликну его и попрошу попить, – сердито подумала она, злясь больше всего оттого, что отважиться на это не могла. – Ни один мужчина мне не откажет в такой малости. А Саня пусть на острове кукует. Сам без штанов остался и меня голой по миру пустил». – Д-да, – сдавленно подтвердил мужской голос. – Т-так. Ксюха стремительно оглянулась. В нескольких шагах за её спиной обнаружился некий гражданин, который на самом деле ничего внятного не говорил, а только покряхтывал натужно, примостившись за кустиком. Взбудораженный такой, багровый, глаза навыкате – вот-вот из орбит вылезут, Вскрикнув от чувства гадливости, Ксюха метнула в него увесистый осколок бутылки, оказавшийся под рукой. А когда любознательный гражданин охнул уже без всякого сладострастия, она очертя голову ринулась на приступ ограды, возвышающейся прямо по курсу. И перемахнула через неё так ловко, что хозяин участка даже не обернулся на шум. Здесь ей нашлось новое убежище. Кусты на сей раз были плодово-ягодные. Но легче от этого Ксюхе не стало. Осточертело ей прятаться от людей. * * * При виде юного девичьего лица, проглянувшего сквозь облепиховые ветви, Громов расслабился, хотя со стороны это было незаметно. Он молчал и пристально смотрел в глаза нарушительницы границы частных владений, отлично зная, что это порождает в людях непреодолимое желание выговориться. Особенно в женщинах. – Мне нужна ваша рубаха, – заявила девушка после минутного раздумья. – А кошелёк? – поинтересовался Громов. – А жизнь? – Нет. Только рубаха. На время. Я верну. – Это моя любимая рубашка, – признался он. – Мне не хочется её отдавать. И вообще, подобные предложения называются грабежом среди бела дня. – Это не грабёж, а взаимопомощь. – Неужели? А что бы ты сказала, если бы раздевать на ходу стали тебя? В порядке взаимопомощи. Девушка вдруг прыснула, помотала волосами с запутавшимися в них былинками и возразила: – Исключено! – Почему же? – недоверчиво осведомился Громов. – А потому! – Хватит мне голову морочить, – нахмурился он. – Не говори загадками и выбирайся из кустов. Я не мальчик с тобой в прятки играть. – Тогда пообещайте одолжить мне рубаху. – Не пообещаю. – Но вам придётся, потому что… Вот! Увидев мельком живую картинку, проиллюстрировавшую это отчаянное «вот», Громов с поразительной для него поспешностью сорвал с плеч синюю рубаху и швырнул её вымогательнице. Всплеснув рукавами, как крыльями, она упорхнула за деревце, замелькала там, зашуршала и наконец сообщила чинным девичьим голоском: – Все, можно поворачиваться. – А я и не отворачивался, – сухо сообщил Громов. – Не каждый день видишь перед собой… – задумавшись на мгновение, он закончил фразу довольно нейтрально: – …такое. – Какое «такое»? – возмутилась девушка. – Можно подумать, вы какое-то безобразие увидели! – Полнейшее безобразие, – поправил её Громов. – Ты что, отбилась от компании нудистов? Девушка вздёрнула нос: – Я никакая не нудистка. Просто Оксана, Ксюха. И мне нужна ваша помощь. – Я Громов, и я никогда никому не помогаю в частном порядке, это мой принцип. – Он помолчал, чтобы дать собеседнице хорошенько вникнуть в смысл сказанного, после чего холодно предложил: – Вот что. Рубашку я тебе дарю, так и быть. А ты не впутываешь меня в свои проблемы, уходишь прямо сейчас. Договорились? Просто Оксана вышла на тропинку и остановилась напротив, придерживая рубаху, как короткое платьице, за подол. – Не договорились, – возразила она. – Вы должны мне помочь! Ну вот: уже должен, опять должен. Сколько можно? Громов прищурился и язвительно осведомился: – Разве? – Конечно! – Ксюха даже удивилась такому глупому вопросу. – Не можете же вы отказать девушке, попавшей в беду? – Ещё как могу! – не слишком уверенно заявил Громов. – Ой, да вы только послушайте, что с нами приключилось, – непоследовательно предложила Ксюха и, не дожидаясь возражений, заговорила. |