Онлайн книга «Превосходство Борна»
|
— Он узнал гораздо больше, чем мог, но и без этого уже многое стало ясным... — Психиатр помолчал, глядя на Мари сверху вниз. — Кэтрин Степлс была убита у входа в свою квартиру всего лишь несколько часов назад... — Боже мой, — прошептала Мари. — А этот огромный офицер, — продолжал Панов, — которого мы видели среди вокзальной толпы на Коулуне и которого ты и Степлс называли майором... — Что с ним? — Он получил несколько опасных ран и в тяжелом состоянии отправлен в госпиталь. Конклин и звонил сейчас прямо оттуда. Мари не сводила глаз с лица доктора. — А есть какая-нибудь связь между ними, между тем, что случилось с майором и смертью Кэтрин? — Да. Когда Степлс была убита, то стало очевидно, что операция кем-то контролируется... — Какая операция? О чем ты говоришь? — Алекс сказал, что объяснит все позже. Во всяком случае, этот майор заплатил если не жизнью, то очень многим, чтобы раскрыть эту «утечку»... — Господи, — воскликнула Мари, приближаясь к истерике, — я не хочу ничего знать об этих операциях, я хочу знать, что с Дэвидом? — Они сказали, что он отправился в Китай. — Но они убьют его! — вновь закричала она, сползая со стула. Панов подбежал и, стараясь удержать ее за плечи, заговорил: — Я расскажу тебе все, что мне сообщил Алекс... Слушай меня! Мари постепенно успокоилась и в конце концов подняла глаза на доктора. — Что? — прошептала она. — Он сказал, что у Давида есть все шансы выжить и вернуться сюда. — И ты сам веришь в это, Мо? — Возможно, что это так, — сказал Панов, кивнув головой. — Конклин склонен утверждать, что здесь, на шумных и заполненных народом улицах, его могли убить скорее, чем там, где он сейчас. Толпа всегда двояка, она может быть другом, но она может быть и врагом. — Что ты всем этим хочешь сказать мне? — Только то, что мне сказал Алекс. Я понял из его рассказа, что они решили вернуть Дэвида в его прошлое, заставили его стать снова тем, кого он хотел забыть. Но Алекс сказал, что никогда не было ему подобных и что он не должен пропасть. Поверь мне, я ведь знаю твоего мужа не хуже тебя. — В некоторых отношениях даже лучше, — заметила она. — И ты думаешь, что он вернется? — Алекс считает, что Дельта вернется! — Мари отстранилась от врача и пристально взглянула ему в глаза. — А я хочу знать, вернется ли назад «Девид»? — На это я не могу ответить тебе. Видит бог, что я хотел бы, но не могу. — Поняла. — Мари встала и подошла к окну. Звонок раздался снова. Мари едва не задохнулась, а Панов медленно повернулся в сторону перегревшегося телефона. Это был дешевый отель на южной окраине Монгкока. — Если ты вновь вернешься к своим трюкам, ты будешь мертв! — почти прокричал Борн, прижимая наемника к дверному косяку, предотвращая таким образом попытку очередного нападения. — А что, ты, черт возьми, ожидал от меня? Или ты думаешь, что меня устраивает перспектива в конце пути оказаться перед гарнизоном Гонконга? — А, кстати, как тебя занесло в Гонконг? Глаза наемника округлялись, по мере того как он смотрел на свои связанные руки. Когда же он заговорил, то его голос был похож даже не на шепот, а на какое-то эхо, многократно ослабленное в лабиринтах его души. — Потому что я «психопат», ты, сукин сын! Я знал это с тех пор, когда еще был ребенком. Я рос почти законченным садистом и достойным сыном своего отца. — И ты не пытался искать помощи? — "Помощи"? С именем Элкот-Прайс? — Элкот-?.. — Ошеломленный, Борн уставился на своего пленника. — Генерал Элкот-Прайс? Один из гениев второй мировой войны, открытый маршалом Монгомери? «Палач Элкот», тот самый, кто нанес фланговый удар по Тобруку, а позже как нож прошелся по Италии и Германии? Английский эквивалент Паттона? — Господи! В то время меня еще не было! Я родился от его третьей или четвертой жены! У него всегда было очень много женщин... — Де Анжу сказал, что ты никогда не называл ему своего настоящего имени. — Он говорил правду! Но что я мог сказать? Генерал, несмотря на наше внутреннее сходство, отдал всего лишь один единственный приказ: «Убить! Убить, и никогда не вспоминать его имя! Он не имеет ко мне никакого отношения, а его мать была всего лишь проституткой!» Хотя я повторил все его черты, и он знает это! Он знает, откуда я получил все свои наклонности, старый садист, и я, и он имеем только одно желание: делать только то, что нам нравится больше всего. Он не успокоится до тех пор, пока меня не убьют и не похоронят, не оставив ни единого следа от моего пребывания на земле. — Но я не собираюсь убивать тебя, майор, — спокойно сказал Борн. — Единственное, что я могу сделать, это помочь тебе умереть, если ты сам этого захочешь. — Я хотел бы только одного, — закашлявшись и прижимая руки к груди, произнес наемник, — если я обречен на смерть, то пусть мою жизнь оборвет неожиданный выстрел. Я не хочу оказаться в гарнизоне, где позже меня неминуемо повесят. Они сделают это ночью, когда кругом не будет ни души, только те, кто официально должен засвидетельствовать мою смерть. Они набросят мне на шею тонкую петлю и поставят на платформу. Я не смогу перенести этого! Дельта знал, где нужно переключиться. — Я уже говорил тебе раньше, что у меня нет никаких планов, относительно передачи тебя военным. Я не связан с англичанами в Гонконге. — Ты не?.. — Возможно, что ты сам это придумал, но я никогда этого не говорил. — Ты лжец! — Тогда ты просто не так умен, как я думал вначале. — Я знаю, у меня нет «геометрического» мышления! — Да, действительно нет. — Так значит, ты охотишься за мной по частному заказу? — В некотором смысле — да. И теперь мне кажется, что человек, который отправил меня за собой, возможно, хочет нанять тебя. — Господи... — И моя цена была очень велика... — Так, значит, ты участвуешь в бизнесе. — Только в этом конкретном эпизоде. Я не могу отказаться от вознаграждения. А теперь ложись на кровать. — Что? — Ты слышал меня, на кровать, — Борн махнул пистолетом в направлении комнаты, и побыстрее. — Ты всегда спешишь... — А сейчас даже больше, чем ты сможешь себе представить. — Джейсон достал из рюкзака нейлоновый шнур и приступил к работе. Вскоре наемник был надежно привязан, а его голова была прикрыта подушкой, из-под которой был виден только один рот, чтобы было можно дышать. |