Книга Ультиматум Борна, страница 75 – Роберт Ладлэм

Француз вздохнул.

— Жаль, что мои мозги успели так постареть и заизвестковаться. Если бы я вспомнил раньше, мы могли бы его использовать. Ладно, давайте наденем на вас мундир.

— А как бы мы его использовали? — спросил Борн, вновь протягивая руки.

— Он ушел в… — как это сказать?

— В тень. Он вне игры, просто наблюдатель.

— Я знал многих, таких как он. Все они хотят, чтобы Карлос проиграл; он хочет, чтобы Карлос проиграл. Это для него единственный выход, но сам он слишком боится поднять на Шакала руку.

— И как бы мы его переманили на нашу сторону? — Джейсон застегивал мундир, в то время как Фонтейн занялся ремнем, прилаживая под ним материю.

– Le Cameleon задает такой вопрос?

— Я давно не занимался этими вещами.

— Ах, да, — согласился француз, туже затягивая ремень. — А я-то перед ним распинаюсь.

— Заткнитесь… Просто скажите, как?

– Tres simple, monsieur. [34] Мы сказали бы ему, что Шакал уже знает о том, что он его предал — я бы сам ему это сказал. Кому же это знать, как не агенту монсеньера?

— А вы здорово соображаете. — Борн подтянул живот, а Фонтейн заставил его повернуться и стал проверять планки и нашивки на мундире.

— Я просто стараюсь выжить, не лучше и не хуже других, — за исключением моей жены. Просто у меня это получается удачнее, чем у других.

— Вы ее очень сильно любили, да?

— Любовь? Да, думаю, это так, хотя внешних проявлений было немного. Может быть, нам было просто хорошо вместе, но страсти не было. Необязательно заканчивать предложение, чтобы тебя поняли, а чтобы засмеяться, достаточно посмотреть друг другу в глаза, и не нужно слов. Наверное, это приходит с годами.

Некоторое время Джейсон не двигался, со странным выражением глядя на француза.

— Я хочу прожить столько же лет, сколько прожили вы, старина, я очень, очень сильно этого хочу. Те годы, что я провел с моей… женой… оставили шрамы, которые не заживут, не смогут зажить, пока внутри меня что-то не изменится, не очистится или не исчезнет. Вот так.

— В таком случае вы слишком сильный, или слишком упрямый, или слишком глупый!.. И не надо на меня так смотреть. Я уже сказал, что не боюсь вас, я больше никого не боюсь. Но если то, что вы говорите — правда, если у вас внутри действительно такое творится, по-моему, вам будет лучше отбросить все мысли о любви и сконцентрироваться на ненависти. И если у меня не получается урезонить Дэвида Вебба, я должен подействовать на Джейсона Борна. Охваченный ненавистью Шакал должен умереть, и только Борн может его убить… Вот ваша фуражка и темные очки. Держитесь поближе к стене, иначе будете выглядеть, как военный петух, задравший хвост цвета хаки, чтобы нагадить.

Не говоря ни слова, Борн поправил фуражку и очки, открыл дверь и вышел. Он дошел до лестницы из цельного дерева и побежал вниз, едва не врезавшись в чернокожего слугу в белоснежной куртке, который выходил из дверей, ведущих на третий этаж, с подносом в руках. Он кивнул молодому человеку, тот посторонился, давая ему пройти, как вдруг тихий звук, похожий на звук расстегиваемой молнии, и резкое движение, которое он заметил боковым зрением, заставили его обернуться. Официант доставал из кармана электронный жучок! Джейсон круто развернулся и бросился вверх по лестнице, его руки с размаху врезались в тело юноши, выбив приборчик у того из рук вместе с подносом, который упал на лестничную площадку. Стоя над ним, сжимая одной рукой жучок, а другой горло официанта, Борн неслышно, шепотом спросил:

— Кто приказал тебе это сделать? Отвечай!

— Эй, mon , я буду с вами драться! — закричал юноша, вывернулся, освободил правую руку и кулаком вмазал Борну по левой скуле.

— Мы здесь не хотим плохих mon! Наш босс- mon самый лучший! Вы не пугаете меня!

Слуга ударил Джейсона коленом в пах.

— Ах ты, сопливый сукин сын! — взвился Le Cameleon , левой рукой хлеща юношу по лицу, а правой держась за пострадавшее мужское достоинство. — Я его друг, его брат! А ну, прекрати!.. Джонни Сент-Джей мой брат! Шурин, если это так важно!

– Да? — отозвался рослый, молодой и атлетичный на вид слуга, в его широко открытых, смущенных карих глазах читалась обида. — Вы mon сестры нашего босса Сен-Джея?

— Я ее муж. А ты кто такой?

— Я старший коридорный третьего этажа, сэр! Скоро я буду на втором, потому что я очень хороший. И еще я очень хороший боец — меня обучил отец, правда, сейчас он уже старый, как вы. Хотите еще подраться? Я думаю, что смогу вас победить! У вас волосы седые…

– Заткнись! Зачем тебе жучок? — спросил Джейсон, держа в руке маленькую коричневую коробочку и медленно отползая от молодого официанта.

— Я не знаю, mon — сэр! Плохие вещи случились. Нам сказали, что, если увидим людей, бегающих по лестнице, то надо нажать кнопки.

— Но почему?

— Лифты, сэр. У нас очень быстрые лифты. Зачем гостям бегать по лестницам?

— Как тебя зовут? — спросил Борн, вновь одевая шляпу и солнцезащитные очки.

— Измаил, сэр.

— Как в «Моби Дике»?

— Я таких не знаю, сэр.

— Еще узнаешь.

— Почему?

— Точно не знаю. Ты очень хорошо дерешься.

— Я не вижу связи, mon — сэр.

— Я тоже. — Джейсон поднялся на ноги. — Я хочу, чтобы ты мне помог, Измаил. Что ты скажешь?

— Только если ваш брат мне разрешит.

— Разрешит. Он мой брат , в конце концов.

— Я должен услышать это от него самого, сэр.

— Отлично. Ты мне не доверяешь.

— Нет, сэр, не доверяю, — ответил Измаил, опускаясь на колени и собирая то, что упало с подноса, отделяя разбитые тарелки от целых. — А вы сами поверили бы здоровому мужчине с сединой в волосах, который бежит по лестнице, набрасывается на вас и говорит вещи, которые может сказать любой?.. Давайте еще поборемся, и проигравший расскажет всю правду. Хотите еще подраться?

— Нет, я не хочу драться, и не надо меня уговаривать. Я не так стар, а ты не так уж хорошо дерешься, мой юный друг. Бросай свой поднос, и идем со мной. Я все объясню мистеру Сен-Жаку, который, еще раз тебе напомню, мой брат — брат моей жены. И довольно об этом — пошли!

— Что вам от меня нужно, сэр? — спросил официант, поднимаясь на ноги и следуя за Джейсоном.

— Слушай меня, — начал Борн, остановившись на ступеньках чуть выше площадки второго этажа и повернувшись. — Иди вперед меня в вестибюль к главному входу. Почисти пепельницы или что-нибудь еще, главное, веди себя так, как будто ты очень занят, но не забывай поглядывать по сторонам. Я приду через несколько минут, и ты увидишь, как я подойду и поговорю с Сен-Джеем и четырьмя священниками, которые будут рядом с ним.