Книга Круг Матарезе, страница 73 – Роберт Ладлэм

- Не дрейфь, Сильвио! Просто приходи в гавань встречать свои траулеры. Если не обнаружишь выпиленный кусок дерева, покрашенный вновь, отыщешь человека без руки. Его и спросишь.

Монтефьори снова вспотел: а вдруг ловушка?

- Я отряжу моего брата в гавань.

Да, американец - не подарок, с ним нелегко иметь дело. Кто его знает? Не перекупит ли команду... А затем ищи его на Волге или на Ниле. Скофилд словно читал мысли корсиканца.

- Не бойся, Сильвио! Я не переиграю. И не донесу никому на тебя. Найдешь ты свои деньги! Будь уверен. Понимаешь, может, нам еще придется иметь контакты. И очень скоро...

- Ладно, не забегай вперед, Брэндон. И не говори больше ничего, пожалуйста. Я ничего не хочу знать о твоих дальнейших планах. Такой груз ответственности! Какие будут сигналы?

- Простые. Две вспышки света, повторенные несколько раз или подаваемые, пока траулеры не сбросят якорь.

- Это похоже на сигналы с просьбой о помощи. Я не ручаюсь. Может произойти недоразумение... Чао, мой дорогой друг! - Монтефьори утерся платком и направился к двери.

- Сильвио!

- Да?

- Смени рубашку!

* * *

Оба постоянно наблюдали за ней вот уже почти два дня, молчаливо согласившись, что решение относительно нее надо принять как можно скорее. Или она станет связной и будет работать на них, или должна умереть. У них не было нейтральной полосы, или "ничейной" земли с подходящей тюрьмой, куда ее можно было отправить.

Связь необходима им обоим. Они не могли общаться непосредственно, это чрезвычайно опасно. Им нужен свой человек в конкретном месте, под прикрытием, знающий шифры и коды, к тому же аккуратный и надежный. Способна ли Антония на эту роль, а если да, то поймет ли степень риска, на который ей предстоит пойти?

Она оказалась достаточно проворна, ловка и смела, осторожна и бдительна к тому же. И все-таки она оставалась для них загадкой. Временами она становилась беззащитна, покорна, тиха и молчалива. Чаще казалась пугливой: глаза ее высматривали что-то настороженно, словно она поминутно ждала нападения, боясь, что кто-то накинет ей петлю на горло или схватит сзади и начнет душить. А ведь солнце пока спокойно светило над ними и никаких нападений не предполагалось... во всяком случае, в ближайшее время.

Антония была странной девушкой, и обоим мужчинам казалось, что она что-то скрывает.

Что бы это ни было - если было, - она, похоже, не собиралась раскрываться перед ними. В минуты отдыха она не расслаблялась, замыкалась в себе и не позволяла разговорить ее.

Но она выполняла все, что ей поручали и о чем просили. Она беспрепятственно довела их до Бастии и даже проявила инициативу: обеспечила им благополучный переезд, воспользовавшись рабочим автобусом, курсировавшим между пригородом и гаванью. Талейников сидел с ней впереди, а Скофилд остался стоять в проходе, следя за пассажирами.

Продвигаясь к цели, они выбирались и на многолюдные улицы, причем Скофилд держался сзади поодаль, наблюдая за девушкой. Никто не обращал на них внимания, никакого "хвоста" не обнаружилось.

Скофилд велел ей войти в бар на берегу, в злачное место, куда даже отпетые корсиканцы не решались заходить и где собирались лишь отбросы общества. Внутри они вновь разделились: Брэй подсел за столик к русскому, Антония заняла место за соседним столом. Ее окружали пьяницы, но это тоже было на руку проверявшим ее мужчинам, так как они хотели узнать, сумеет ли она постоять за себя.

- Ну, что ты думаешь? - спросил Талейников.

- Не могу сказать наверняка. Она неуловима, я не пойму ее, - отвечал Скофилд.

- Может, ты слишком много от нее требуешь? У нее ведь эмоциональный шок, она пережила смерть бабушки, и ее реакция вполне объяснима. Я думаю, со временем с ней все будет в порядке, и мы сможем ее использовать. Если бы она была абсолютно неспособна, мы бы узнали это довольно скоро. А нам нужен связной. Будем честны и признаемся самим себе: нам не к кому больше обратиться. Есть ли хоть где-нибудь такой человек, которому ты можешь доверять? Или я?..

- Именно ее стресс и беспокоит меня, - прервал его Брэй. - Я думаю, она пережила его задолго до того, как мы с ней встретились. Она говорила, что приехала в Порто-Веккьо, чтобы на время избавиться от прошлого. Избавиться от чего?

- Мало ли от чего. Безработица свирепствует по всей Италии... А может, безответная любовь или не слишком преданный любовник? Эти причины несущественны... должны быть несущественны для нас. То, в чем мы хотим ее использовать, не имеет отношения к ее прошлому.

- Я так не думаю. И потом, с чего бы нам доверять ей вот так сразу. А если и рискнем, ты думаешь, ей самой нужно наше доверие?

- Она же была там, когда убили старуху. Этого может оказаться достаточно...

- Ну, это, конечно, может послужить отправной точкой, но только в том случае, если она улавливает связь между тем, что мы делаем, и тем, что она видела там.

- Мы же объяснили ей. И потом, она же слышала, что сказала старуха.

- Пока что она до сих пор все еще в шоке и смущена. Пора бы ей убедиться, что надо держаться нас.

- Ну так убеди ее! - Я?!

- Она верит тебе больше, чем своим "социалистическим товарищам", то есть мне. Это же очевидно.

Скофилд поднял стакан и, глядя поверх него на русского, спросил:

- Ты собирался убить ее?

- Нет. Такая мысль должна была прийти в голову тебе, но не мне. И она все еще сидит у тебя в мозгу. Мне стало не по себе, когда я увидел, как ты держишь руку на пистолете.

- Да, было дело... - Брэй отставил стакан и взглянул на девушку. Он не стал объяснять, почему он держал руку на оружии. Берлин так и не отошел в прошлое, и Талейников понял это по-своему. Правда, теперь зрение и мозг Скофилда уже не способны сыграть с ним злую шутку: он все видел ясно при ярком свете дня. И Антония уже не казалась ему похожей на его жену. Он, пожалуй, тоже мог бы убить ее, если бы понадобилось.

- В таком случае она пойдет со мной! - заявил Брэй. - И через сорок восемь часов мне все будет ясно. Наша первая встреча будет организована без ее участия. Мы свяжемся напрямую. Две следующие устроим через нее, обговорив предварительно код, разумеется... В общем, проверим ее. Если, конечно, она нужна нам и согласится помогать.

- А если не нужна или она сама не захочет?

- Ну, с этим я разберусь. Это на мне, и я сам решу. - Брэй вытащил сложенные вместе листья салата, раскрыл их и достал список, пожелтевший еще больше - сок впитался. Тем не менее буквы были прекрасно различимы.

Талейников начал перечислять, не глядя в листок и добавляя некоторые пояснения от себя:

- Граф Альберто Скоцци, Рим; сэр Джон Уоверли, Лондон; князь Андрей Ворошин, Санкт-Петербург, разумеется Россия, ныне Ленинград; синьор Мануэль Ортис Ортега, Мадрид, - вычеркнут; Джоесс - это, конечно, Джошуа Эпплетон, штат Массачусетс, США. Испанец был убит самим падроне на вилле Матарезе, и поэтому его следы искать не придется. Оставшиеся четверо, конечно, уже умерли, но потомки, по крайней мере двоих из них, живы до настоящего времени, широко известны и занимают высокое положение. Это Дэвид Уоверли и Джошуа Эпплетон IV. Один из них - секретарь по иностранным делам, другой - конгрессмен от штата Массачусетс. И мы немедленно настроим их против себя, как только начнем копать под них.