Онлайн книга «Белое танго»
Она придвинула табуретку к стене, привалилась к ней спиной и взяла папиросу. — Подкинь мне сумочку, будь другом. Рядом с твоим локтем. Она достала свой «Эол» и побрызгала в папиросу. Генерал с любопытством следил за ней. В глазах его появился блеск. — Это ты зачем? — Приятнее, — сказала она, выпуская дым. — И не так потом табачищем воняет. Хочешь попробовать? И она протянула ему дымящуюся папиросу. — Косяк по кругу? — Он усмехнулся, взял папиросу, затянулся и сморщился. — Как в аптеке. Сделав еще две-три неглубокие затяжки, она встала и потянулась, не упустив из виду, как он впился глазами в ее рельефно обозначившуюся грудь. — Что-то я засиделась… Он резко вскинул голову. В его взгляде было отчаяние. — Как?! Погоди… — Да я не в том смысле. Просто подвигаться хочется. Вон маг на тумбочке стоит. Может, станцуем? — Ага, — выдохнул он с явным облегчением. — Что поставим? — Рок какой-нибудь. «Дип Пепл» у тебя есть? — Обижаешь, начальник. Он встал, открыл на полке ящик с кассетами и, не снимая его, начал перебирать. Таня следила за его движениями сквозь дым. В школе она не курила. После школы — другое дело, а иногда и дома, только не в своей комнате. Мать сама не вынимает сигарету изо рта и запаха не учует. А если и учует, то что? Пожмет плечами и отойдет, а на другой день Таня найдет где-нибудь на видном месте пачку обалденных сигарет. Такая вот у нее Ада! Вполне можно было бы расконспирироваться, хотя бы дома, но просто не хочется, по скрытности характера. Он перекрутил найденную пленку на магнитофоне и включил воспроизведение. Понесся мощный, изысканный рок, с потрясающим вокалом Гиллана и неповторимым органом Джона Лорда. Генерал еще не отошел от магнитофона, а Таня уже извивалась в ритмичном танце. Генерал встал напротив нее и, внимательно следя за ее движениями, начал их копировать. «Пластичный, — подумала Таня. — Здорово у него выходит». Когда эта песня закончилась, оба, раскрасневшиеся, плюхнулись на табуретки. — Уф-ф! — сказал Генерал. — Ну ты даешь, красивая. Всю душу из старика вытряхнула.. Таня прищурилась. — Старика? И не стыдно тебе пенсионером прикидываться, в двадцать два-то года? — Мне двадцать пять, вообще-то… А тебе? — Почти шестнадцать, — чуть накинула Таня. — Иди ты! — недоверчиво воскликнул Генерал. — А ты думал, сколько? — Ну, восемнадцать, девятнадцать… — Тут уж накинул он. — Неужели так старо выгляжу? — Нет, понимаешь… Повадка у тебя… — Что, нахальная? — Нет… взрослая… Ну, умная, что ли. Не шмакодявистая… — Мерси. — Я думал, ты работаешь уже или в институте учишься. А ты… школьница, наверное? — Угу. Как в песне. — И она стала напевать: — Я гимназистка восьмого класса… — Пью самогонку заместо кваса, — подхватил Генерал приятным тенорком. — Ах, шарабан мой, американка! А я девчонка, я шарлатанка, — закончили они хором и дружно рассмеялись. — Давай еще подрыгаемся. Таня встала и потянула Генерала за руку. — Эх-ма, щас качучу отчебучу! — вздохнул он и вышел вместе с Таней на середину комнаты. Минуты через полторы быстрая вещь кончилась и началась медленная. Таня любила эту грустную, пронзительную песню, хотя и не знала, как она называется: — When the sun goes to bed, that's the time you raise your head… — подпевала она, положив ладони на плечи Генералу. — Ого, и по-английски сечешь? — с восхищением спросил Генерал. — Маненько ботаю, — весело отозвалась она. Генерал хихикнул, думая про себя: «Эта сучка сама отчебучит». Чарующая песня текла дальше. Они танцевали, почти не сходя с места. Таня обвила руками шею Генерала и плотно прижалась к нему. Она слышала, как учащается его дыхание, чувствовала, как упирается ей в живот набухающий твердый комок под его брюками… Вдруг его лицо побледнело и перекосилось, и он легко, словно пушинку, поднял ее на руки и понес к матрацу. Он медленно, бережно положил ее на полосатое покрывало к самой стенке. Она заложила руки за голову и молча, в ожидании, смотрела на него. Генерал навис над нею, оскалившись, с закрытыми глазами, цепенея. Вдруг он лицом вниз рухнул на матрац рядом с Таней. Лежал, не поднимая головы, молчал. — Paint your face with despair… — выводил ангельский голос Яна Гиллана. Таня ждала. Минуты тянулись. Не понимая, что происходит, она запаниковала. Хотела спросить, но не решалась. Наконец коснулась ладонью его затылка. — Что, милый, что? — Убери клешню, — прошипел он сквозь зубы. — Что? — Краска ударила ей в лицо. — Уйди, — сдавленно произнес он. — Прошу тебя… Она перелезла через него, попутно выключив магнитофон, и в тишине прошла в окну. Такой пощечины не заслужила. Тут что-то не так. Бледная, как стенка, она налила полстакана лимонаду, не спеша выпила, потом налила еще, подумав, добавила коньяку и, вернувшись к постели, присела на самый краешек. Генерал по-прежнему лежал, уткнувшись лицом в подушку. Она поднесла стакан к его голове. — Вот, миленький, выпей. — Уйди, — глухо повторил он. Тут она завелась. Поставила стакан на тумбочку и прилегла грудью на спину Генералу. Правой рукой она стала тихо гладить его затылок, уши, шею. Он молчал, не поднимая головы. — Тебе плохо? — еле сдерживая себя, чтобы сверху его не пришлепнуть, спросила Таня как можно ласковей. — Н-нет, — еле слышно ответил он. — Тебе плохо со мной, да? — Нет-нет, — ответил он уже громче. — Тогда что? Он молчал. Она приподнялась, сняла стакан с тумбочки и вновь поднесла к голове Генерала. — Выпей, родной мой. Выпей и все пройдет… — пел ее голосок елеем. Он чуть повернул голову, покосился на Таню красным глазом, потом перевернулся, приподнялся, взял стакан из Таниной руки и жадно, запрокинув голову, выпил. Потом с силой швырнул стакан через всю комнату. Чудом не задев телевизор, стакан ударился о противоположную стену и разлетелся вдребезги. |