Книга Завет Холкрофта, страница 104 – Роберт Ладлэм

— Становится страшно, когда подумаешь, что «Нахрихтендинст» обладает такими суммами.

— Гораздо страшнее думать, на какие цели могли пойти эти деньги.

— Вы не собираетесь предать все это гласности? Опубликовать, например, записку?

— Нет, не собираемся. Однако мы понимаем, что не имеем права запрещать вам — именно вам — публиковать эту информацию. В своей статье, напечатанной в «Гардиан», вы намекали на то, что ответственной за покушение является некая группа неизвестных лиц.

— Я всего лишь высказал предположение, — поправил Теннисон. — Хотя непосредственным исполнителем был конечно же Тинаму. Но он всего лишь наемный убийца, а не мститель. Удалось вам опознать труп?

— Пока нет. Единственным документом, который был при нем, оказалось, к сожалению, блестяще подделанное удостоверение сотрудника МИ-5. Отпечатки пальцев в картотеке отсутствуют. Не только в нашей, во всех: от Вашингтона до Москвы. Одежда его пришла в полную негодность. Мы сомневаемся, что она сшита в Англии. Метки из прачечной на нижнем белье отсутствуют, а за плащ, который, как нам удалось выяснить, он покупал в магазине на Олд-Бонд-стрит, Тинаму расплатился наличными.

— Но он же постоянно разъезжал по всему миру. У него должны быть какие-то документы.

— Мы не знаем, где их искать. Нам неизвестна даже его национальность. Наши лаборатории работали целые сутки, чтобы хоть что-то выяснить: проверяли зубы, кожу, метки на теле, пытаясь найти хоть какую-то зацепку для компьютерной проверки. Пока безрезультатно.

— Тогда, может быть, он не Тинаму? Единственная примета — татуировка, да еще калибр винтовки совпадает. Разве этого достаточно?

— Теперь уже — да. Можете упомянуть об этом в завтрашней статье. Две из обнаруженных в засадах винтовок и ружье, которыми он воспользовался, идентичны трем винтовкам, применявшимся в предыдущих покушениях.

Теннисон кивнул:

— Это утешает, не правда ли?

— Конечно. — Пэйтон-Джонс ткнул пальцем в фотокопию записки. — Каков ваш ответ?

— Насчет чего? Вы имеете в виду записку?

— Насчет «Нахрихтендинст». Вы нас вывели на этот след, и след оказался верным. Может получиться великолепная статья. Раскопали материал именно вы, так что у вас есть все права рассказать об этой истории в газете.

— Но вы этого не хотите.

— Мы не .можем препятствовать вам.

— С другой стороны, — ответил Теннисон, — у вас есть все права включить мое имя в список участников операции, а этого не хочу уже я.

Пэйтон-Джонс, замявшись, прочистил горло.

— Ну, видите ли... Я дал вам слово, мистер Теннисон. Хотелось бы думать, что этого достаточно.

— Я вам верю. Но я также уверен в том, что ваши слова могут в случае необходимости приобрести несколько иное звучание. Не вы, так кто-нибудь другой предаст мое имя гласности.

— Это невозможно. Вы работали только со мной. Мы ведь сами об этом договорились.

— Значит, Умелый превращается в анонима, лишенного индивидуальных черт.

— Именно. В той сфере, в которой приходится мне вращаться, это вполне приемлемо. Я всю жизнь в секретной службе. И если я даю слово, то можете быть в нем уверены.

— Понятно. — Теннисон встал. — Почему вы не хотите вытаскивать «Нахрихтендинст» на свет Божий?

— Мне нужно время. Месяц-другой. Чтобы подобраться к ним поближе. А газетная публикация может спугнуть зверя.

— А вы уверены, что сможете до них добраться? — Теннисон показал на один из конвертов, лежащих на столе. — Эти имена могут помочь?

— Я не уверен. Мы только начинаем операцию. В списке всего восемь человек. Мы даже не знаем, живы ли они. Не было времени, чтобы проверить.

— Кто-тоиз них точно живой. Кто-то очень богатый и могущественный.

— Ясное дело.

— То есть стремление поймать Тинаму сменилось одержимостью разгромить «Нахрихтендинст»?

— По-моему, переход вполне логичный, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Кроме того, помимо чисто профессиональных стимулов, мною движет причина еще и личного характера. Я уверен, что именно «Нахрихтендинст» убила моего ученика.

— Кого?

— Моего помощника. Более исполнительного сотрудника я в секретной службе не встречал. Его труп мы обнаружили в маленькой французской деревушке Монтро в шестидесяти милях к югу от Парижа. Я отправил его во Францию следить за Холкрофтом, но он обнаружил, что этот след — тупиковый.

— У вас есть какие-либо предположения? Что там, по-вашему, произошло?

— Я знаю,что произошло. Не забывайте, что он следил за Тинаму. Когда Холкрофт доказал, что он тот человек, за которого себя выдает, — то есть простой американец, разыскивающий Теннисона по поводу небольшого наследства...

— Очень небольшого, — уточнил Теннисон.

— ...уяснив это, мой юный помощник ушел в подполье. Он был профессионалом высшего класса. Ему удалось продвинуться в своих поисках. Более того, он установил некую связь. Он обязанбыл это сделать. Тинаму, «Нахрихтендинст»... Париж. Все совпадало.

— Что совпадало?

— Вы найдете это имя в конверте. Этот человек живет под Парижем, но мы не знаем, где именно. В свое время он входил в генералитет фашистской Германии:

Клаус Фалькенгейм. Однако мы полагаем, что он гораздо более важная шишка, чем просто генерал. По нашему мнению, он — один из основателей «Нахрихтендинст». Его кличка — Полковник.

Теннисон вытянулся в струнку возле своего кресла.

— Даю вам слово, — сказал он. — Я ничего не буду публиковать.

Холкрофт сидел на диване, склонившись над газетой. Заголовок, тянувшийся через всю полосу, говорил сам за себя: «УБИЙЦА СХВАЧЕН И УБИТ В ЛОНДОНЕ».

Практически каждый материал на странице так или иначе был связан с драматическими событиями в Лондоне. Одни из статей относили читателей на пятнадцать лет назад, связывая имя Тинаму с убийствами обоих Кеннеди и Мартина Лютера Кинга — предполагали, что Тинаму был сообщником Освальда и Руби; другие заметки пестрели гипотезами касательно недавних убийств в Мадриде, Бейруте, Париже, Лиссабоне, Праге и даже Москве.

Незнакомец с татуированной розой превратился в легенду. Татуировочные ателье по всему миру осаждались толпами страждущих.

* * *

— Боже мой, он-таки убил его, — сказал Ноэль.

— Но его имя нигде не упоминается, — откликнулась Хелден. — Чтобы Иоганн упустил такой исключительный шанс повысить свою репутацию... На него это не похоже.

— Ты сама говорила, что он изменился, что Женева произвела на него огромное впечатление... Думаю, ты права. Когда я говорил с твоим братом, мне показалось, что он не в ладах с самим собой. Я сказал ему, что банку в Женеве совершенно ни к чему осложнения, и совет директоров наверняка будет наводить справки о нас, чтобы застраховаться от возможных компрометирующих обстоятельств. А человек, подобный твоему брату, — что он только ни натворил и с кем он только ни общался, гоняясь за Тинаму, — мог напугать банкиров до смерти.