Книга Завет Холкрофта, страница 47 – Роберт Ладлэм

— Здравствуйте, мистер Холкрофт. — Полковник кивнул, не подав руки. — Могу я поинтересоваться, почему вы отказывались поговорить со стариком?

— Я не знаю, кто вы, — ответил Ноэль как можно спокойнее. — Кроме того, предмет нашей дискуссии с мисс... Теннисон... конфиденциален.

— Она тоже так думает?

— Спросите ее. — Холкрофт затаил дыхание. Через минуту он узнает, насколько был убедителен.

— Да, — сказала Хелден, — если только это правда. А я думаю, что это правда.

— Понятно. Видимо, ему удалось тебя убедить. Ну а я хитер как дьявол. — Старик снова опустился в кресло.

— Что это значит? — спросил Ноэль.

— Вы не будете касаться конфиденциальной темы, а я должен умудриться задать вопросы, ответы на которые помогут развеять нашу обеспокоенность. Видите ли, мистер Холкрофт, у вас нет причин меня бояться. Напротив, у нас имеются основания опасаться вас.

— Почему? Я не знаю вас, вы не знаете меня. Во что бы вы там ни были вовлечены, ко мне это не имеет никакого отношения.

— Мы все должны быть в этом уверены, — проговорил старик. — В телефонном разговоре вы сказали Хелден о безотлагательности, о большой сумме денег, о делах более чем тридцатилетней давности.

— Сожалею, что она сказала вам об этом, — перебил Ноэль, — даже этого слишком много.

— Она очень мало сказала, — продолжал Полковник. — Только то, что вы виделись с ее сестрой и интересуетесь ее братом.

— Я повторяю еще раз: это конфиденциально.

— И наконец, — продолжал старик так, будто Холкрофт ничего не говорил, — о том, что вы намеревались тайно встретиться.

— У меня есть на то причины, — сказал Ноэль. — К вам это не имеет никакого отношения.

— Так ли?

—Да.

— Позвольте тогда коротко подытожить сказанное. — Полковник сплел пальцы, устремив взгляд на Холкрофта. — Безотлагательность, крупная сумма денег, события, имевшие место три десятилетия назад, интерес к потомкам члена высшего командования Третьего рейха и, может быть, самое главное — тайная встреча. Разве это ни о чем не говорит?

— Понятия не имею, о чем это вам говорит.

— Тогда я уточню. О ловушке.

— Ловушке?

— Кто вы, мистер Холкрофт? Приверженец «Одессы» или, может быть, «Возмездия»?

— "Одессы"... или... чего? — переспросил Холкрофт.

— "Возмездия", — резко повторил старик.

— "Возмездия"?.. — Ноэль посмотрел на калеку таким же пронизывающим взглядом. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

Полковник взглянул на Хелден и снова перевел глаза на Холкрофта.

— Вы хотите сказать, что не слышали ни о том, ни о другом?

— Я слышал об «Одессе», но ничего не знаю о... «Возмездии»... или как вы там это называете.

— "Одесса" и «Возмездие». Наемные убийцы. Преследователи детей.

— Преследователи детей? — Ноэль покачал головой. — Вам следует пояснить, потому что у меня нет даже смутного представления о том, о чем вы говорите.

Старик снова посмотрел на Хелден. Что значили их взгляды, Холкрофт не понял, но Полковник повернулся к нему, буравя глазами, будто изучал опытного лжеца, пытаясь отыскать признаки обмана.

— Я задам вам откровенный вопрос. Вы — один из тех, кто разыскивает детей нацистов? Кто повсюду преследует их, убивая из мести за преступления, которые они никогда не совершали; наказывая невинных в назидание другим? Или заставляя их присоединяться к вам? Угрожая им документами, рисующими их родителей монстрами, угрожая выставить их отпрысками психопатов и убийц, если они отказываются быть завербованными; разрушая их жизнь во имя вашей безумной идеи? Это люди, которые ищут детей, мистер Холкрофт. Вы — один из них?

Ноэль облегченно закрыл глаза.

— Я не могу вам передать, до какой степени вы ошибаетесь. Не могу вам сказать больше ничего, но вы настолько заблуждаетесь, что это просто невероятно.

— Нам нужны доказательства.

— Можете не сомневаться. Я не причастен к таким делам. И никогда не слышал о подобном раньше. Эти люди просто больны.

— Да, они больны, — согласился Полковник. — Поймите меня правильно. Мстители нашего времени разыскивают действительных монстров, избежавших наказания преступников, которые продолжают смеяться над Нюрнбергом, и тут нам нечего возразить. Это другое дело. Но преследование детей должно быть прекращено.

Ноэль повернулся к Хелден:

— Это и есть то, от чего вы бежали? Спустя столько лет они все еще охотятся за вами?

Ответил старик:

— Акты насилия происходят каждый день. Повсюду.

— Так почему же об этом никому не известно? — возмутился Холкрофт. — Почему об этом молчат газеты? Почему все эти факты замалчиваются?

— Думаете... кому-то есть до этого дело? — спросил Полковник. — До детей нацистов?

— Господи, они же были совсем детьми. — Ноэль снова взглянул на Хелден. — Неужели то, чему я был свидетелем, имеет к этому отношение? Вы должны защищать друг друга? Это приняло такие масштабы?

— Нас называют детьми проклятых, — просто сказала дочь фон Тибольта. — Мы прокляты без вины.

— Я этого не понимаю, — протестующе сказал Холкрофт.

— Важно не это. — Старый солдат снова медленно поднялся, пытаясь, как подумал Холкрофт, встать во весь свои внушительный рост. — Важно то, что мы убедились: вы не принадлежите ни к кому из них. Ты удовлетворена, Хелден?

— Да.

— Мне ничего больше не следует знать? Женщина покачала головой.

— Я удовлетворена, — повторила она.

— Тогда и я тоже. — Полковник протянул руку Ноэлю. — Спасибо, что пришли. Как вам объяснила Хелден, о моем существовании не очень широко известно; и нам бы не хотелось огласки. Мы будем признательны вам за конфиденциальность.

Холкрофт пожал протянутую руку, удивившись крепкому рукопожатию старика.

— Я тоже хотел бы на это рассчитывать.

— Я даю вам свое слово.

— В таком случае я тоже, — сказал Ноэль.

* * *

Они ехали молча, прорезая темноту светом фар. Холкрофт был за рулем, Хелден — на переднем сиденье, рядом с ним, кивками указывая повороты. Прекратились вскрики и грубые команды, рявкающие над ухом в последнюю секунду. Хелден выглядела такой же измученной событиями ночи, как и он. Но ночь еще не кончилась, и им было необходимо поговорить.

— Неужели это было ему так нужно, — спросил он. — Так важно меня видеть?

— Очень. Он должен был убедиться, что вы не связаны с «Одессой» или «Возмездием».

— Что все-таки они собой представляют? Он говорил так, будто я должен знать, но я понятия об этом не имею. Я действительно его не понял.