Книга Завет Холкрофта, страница 95 – Роберт Ладлэм

— Давай не будем об этом. Нам нельзя терять время. Звонил Буоновентура и оставил телефон, по которому его можно найти. Вон он, записан на листочке рядом с аппаратом.

Ноэль подошел к ночному столику и взял листок с номером.

— Мы с твоим братом собирались завтра ехать в Сен-Тропе, чтобы выведать у Бомонта все, что ему известно. Так что для Иоганна новость окажется печальной вдвойне.

— Я позвоню ему сама. Они были очень близки с Гретхен. А в молодости вообще не разлучались ни на минуту. Где он сейчас?

— Честно говоря, не знаю. Он ничего не сказал. Обещал позвонить вечером. — Холкрофт снял телефонную трубку и попросил оператора соединить его с Буоновентурой.

— Тогда я сама поговорю с ним, когда он позвонит, — сказала Хелден, отходя к окну.

Трансатлантическая линия связи оказалась свободной: с Кюрасао соединили в течение минуты.

— Старик, да ты богач, оказывается! — раздался в трубке голос Сэма. — Хорошо, что мне не приходится оплачивать твои счета. Ну что, Ноули, нагляделся на этот чертов мир?

— Я много на что нагляделся, Сэм. Моя мать тебе звонила?

— Ага. Просила передать, что хочет встретиться с тобой в Женеве примерно через недельку. Ты должен остановиться там в отеле «Д'Аккор», но об этом никому ни слова.

— В Женеве? Она едет в Женеву? Какого черта она вообще выехала из дому?!

— Она говорит, что дело принимает опасный оборот. Ты должен держать рот на замке и не предпринимать никаких действий, пока не встретишься с ней. Должен тебе сказать, что леди была очень и очень расстроена.

— Надо было мне позвонить ей. Телефон или адрес — она ничего не оставляла?

— Ничегошеньки, дружок. По-моему, она очень торопилась, да и связь была гнилая. Она звонила аж из Мехико. Послушайте, ребята, может, кто-нибудь расколется: что происходит?

Холкрофт отрицательно покачал головой, словно Буоновентура сидел напротив.

— Извини, Сэм. Как-нибудь в другой раз. Обещаю.

— Ладно. Может, и вправду расскажешь. Я всегда готов. Смотри там — следи за собой. Матушка у тебя — просто прелесть. Так что уж побудь примерным мальчиком.

Холкрофт повесил трубку. Приятно иметь такого друга, как Буоновентура. «Наверное, он для меня такой же верный друг, как тот щеголь — для Хелден», — вдруг поймал себя на мысли Ноэль. Интересно, что имела в виду Хелден, когда спрашивала у «проклятого» насчет прикрытия? Для чего ей прикрытие? И кто ее прикрывает?

— Мама вылетела в Женеву, — сообщил он Хелден.

— Я уже поняла, — ответила она, поворачиваясь от окна. — Ты расстроен?

— Да. За ней кто-то следил в Мехико. Майлз схватил шпиона в аэропорту, но тот успел проглотить цианистый калий, прежде чем полиции удалось что-либо выяснить.

— "Убей меня — на мое место встанет другой. Убьешь того — его заменит третий". Кажется, так?

— Да. Я уже об этом думал.

— А Иоганн знает?

— Я рассказал ему все.

— И что он об этом думает?

— Он теряется в догадках. Ключом ко всему был Бомонт. Нам теперь некуда деваться, кроме Женевы. Будем надеяться на то, что нас никто не остановит.

Хелден подошла к нему.

— Скажи мне, что они — кем бы они ни были — могут с вами сделать? Если вы втроем придете в банк — благоразумные, согласные во всем господа, — то дело будет сделано. Ну что они смогут сделать?!

— Ты сама ответила на этот вопрос прошлой ночью.

— То есть?

— Они могут убить нас.

Зазвонил телефон. Холкрофт снял трубку:

— Алло?

— Это Теннисон. — Голос в трубке прозвучал напряженно.

— С вами хотела поговорить сестра, — сказал Холкрофт.

— Погодите минутку, — попросил Теннисон. — Мне сперва нужно поговорить с вами. Она уже знает?

— Да. Вам, я вижу, тоже все известно.

— Мне сообщили из редакции. Выпускающий редактор знал, как мы были близки с Гретхен. Это ужасно.

— Если бы я только мог как-то вас утешить...

— Я ведь тоже не могу вернуть вам отчима... Увы, с трагедиями нужно справляться самому. Никто не сможет помочь тебе, когда случается такое. Хелден вас поймет.

— Скажите, вы не верите версии, опубликованной в газетах? Про катер, попавший в шторм?

— В то, что они вышли в море и не вернулись, — верю. В то, что в этом виноват Бомонт, — нет, не верю. Слишком неправдоподобно. Каким бы мерзким типом ни был Бомонт — моряк он отличный. Он чуял шторм за двадцать миль. Если бы он был на катере, то успел бы причалить к берегу задолго до бури.

— Кто же виноват в таком случае?

— Друг мой, мы с вами прекрасно знаем кто. Тот, на кого он работал. Они направили Бомонта в Рио следить за вами, а вы его раскололи: зачем им такой агент? — Теннисон сделал паузу. — У меня создается впечатление, что они знали о нашем намерении ехать в Сен-Тропе. Но они не смели убивать Гретхен. Этому нет оправдания. Никакого.

— Я очень сожалею. Господи, я чувствую себя виноватым.

— Вы тут ни при чем.

— Может, к этому все же приложили руку англичане? — высказал предположение Холкрофт. — Я рассказал про Бомонта Кесслеру, и он обещал передать информацию о нем в Лондон. По дипломатическим каналам. Быть может, англичане не стали мириться с тем, что капитан разведывательного судна оказался агентом «Одессы»?

— Искушение убрать Бомонта могло быть велико, но никто из властей предержащих в Англии не разрешил бы убивать Энтони. Они запрятали бы его в тюрьму и потихоньку выкачивали из Бомонта информацию с помощью пыток, но убивать не стали бы. Он был им нужен. В убийстве замешаны не те, кому оно могло принести пользу, а те, для кого знания Бомонта представляли угрозу.

Аргументы Теннисона были весьма убедительны.

— Вы правы, — сказал Холкрофт. — У англичан не было никакой корысти убивать Бомонта. Напротив, они должны были беречь его как зеницу ока.

— Именно. Кроме того, не следует забывать и о моральном факторе. Возможно, МИ-6 и терпит урон от своекорыстных людей, но до убийств они не опускаются. Это для них — дурной тон. Они всеми силами стараются сохранить свою репутацию и готовы на все, чтобы восстановить ее, если она вдруг пошатнется. И я молю Бога, чтобы мои представления об их щепетильности не оказались ложными.

— Что вы имеете в виду?

— Я сегодня вылетаю в Лондон. Завтра утром я хочу встретиться с Пэйтон-Джонсом из МИ-5. Намереваюсь предложить ему сделку, перед которой он, по-моему, устоять не сможет. Есть у меня на примете некая птица, которая очень быстро перемещается с места на место, всякий раз так меняя окраску перьев, что становится совершенно незаметной, сливаясь с окружающей средой.