Книга Мозаика Парсифаля, страница 160 – Роберт Ладлэм

— Если такое случится, — в сердцах заявил Беркуист, — то сельский парень из Миннесоты придушит его собственными руками раньше, чем вам удастся с ним поговорить. Кем бы он ни был.

— Надеюсь, вы не сделаете этого, господин президент.

— Так же как и не собираюсь наносить превентивный ядерный удар по Ленинграду. Перезвоню.

Хейвелок положил трубку и оглянулся на Дженну.

— Пора сокращать наш список имен. Звонить начинаем через час.

* * *

— Ваша фамилия — Кросс. Роберт Кросс. Ваша должность — специальный помощник президента. Все запросы о вашем статусе и функциях будут адресоваться миссис Хауэлл, советнику по кадрам Белого дома. Ей скажут, как поступать.

— Как насчет кабинета?

— Есть и кабинет.

— Где?

— У вас имеется не только кабинет, но и персональный помощник. Помещение расположено в особо охраняемом восточном крыле. Чтобы попасть туда, необходимо иметь ключ от главного коридора. Ваш помощник получил четкое указание задерживать каждого, кто проявит интерес к мистеру Кроссу. Он — сотрудник Секретной службы. Он немедленно поставит вас в известность, а если кто-то появится и спросит о вас, то любопытствующего доставит под охраной в Фейрфакс. Как я понял, вы хотели именно этого.

— Да. А как насчет остальных сотрудников в восточном крыле? Не слишком ли они любопытны?

— Вряд ли. В основном там все работают на временной основе, каждый тихо трудится по своей проблеме. Кроме того, любопытство не поощряется. Но если оно вдруг проявится, ваш помощник окажется на месте.

— Все выглядит замечательно.

— Надеюсь. С чего вы намерены начать?.. Эмори показал мне составленный вами список и заверил, что сегодня утром вы все получите. Вы получили?

— Да, все. В первую очередь — секретарша Брэдфорда, потом — врач из Мэриленда. Смерть Маккензи.

— Но с ним разобрались всесторонне, — сказал Беркуист. — Обстоятельства позволили нам привлечь к расследованию Центральное разведывательное управление. Люди оттуда были очень напористы. Что вы рассчитываете найти?

— Пока не знаю, не уверен. Наверное, того, кого сейчас уже там нет. Исполнителя.

— Я даже не пытаюсь понять, что вы хотите этим сказать.

— Не исключено, что в одном вопросе мне понадобится ваше прямое вмешательство. Вы ранее заметили, что Пентагон частенько артачится, когда у сотрудников Белого дома возникают к нему вопросы.

— Это случается с людьми в мундирах. Увы, в Белом доме их не носят. Полагаю, вы намекаете на Комитет ядерного планирования. Я видел их в вашем перечне.

— Да.

— Они весьма щепетильны. Правда, надо признать — не без оснований.

— Я должен побеседовать с каждым членом всех трех групп. Это пятнадцать офицеров высокого ранга. Не могли бы вы переговорить с председателем и сказать, что вы надеетесь на сотрудничество с их стороны. Не в области, связанной с абсолютными секретами, а, скажем, в сфере оценок динамики развития.

— Опять непонятная мне фраза.

— Здесь все сказано, господин президент. Такая постановка вопроса позволит нам привлечь к работе имя Мэттиаса.

— Хорошо, — медленно процедил Беркуист. — Я возложу ответственность за просьбу на великого человека. Хотя это вовсе не в его характере, но на сей раз он вряд ли будет способен опровергнуть меня. Я попрошу моего советника по военным вопросам передать, что государственный секретарь желает, чтобы Комитет представил в Овальный кабинет детальный доклад о состоянии дел и о ходе развития обстановки. Простая служебная записка с распоряжением о сотрудничестве, но одновременно с сохранением чрезвычайной секретности... Они заявят, что здесь имеется противоречие, они не могут выполнить первое, не нарушив второго.

— Скажите им, пусть ошибутся в сторону нарушения секретности. Доклад так или иначе предназначается только для ваших глаз.

— Что еще?

— История болезни Мэттиаса. У психиатров. Брэдфорд обещал доставить ее мне.

— Завтра я направляюсь в Кэмп-Дэвид. Я заверну по дороге на Пул и привезу то, что вам надо.

— И последнее. Миссис Хауэлл должна сообщить в Службу безопасности, если кто-либо обратится к ней по поводу Моей персоны... что ей еще известно о деле?

— Только то, что вы работаете по специальному заданию президента.

— Не могли бы мы внести здесь кое-какие изменения?

— Какие именно?

— Пусть это будет не специальное задание, а самая рутинная работа. Исследование старых протоколов совещаний, заседаний Белого дома...

— Мы постоянно этим занимаемся. В основном это политический анализ. Какие аргументы приводились в защиту той или иной позиции или почему некий сенатор облаял нас и что следует предпринять, чтобы в будущем он так не поступал.

— Поместите меня в эту группу.

— Вы — в ней. Желаю удачи... правда, вам потребуется больше, чем удача. Миру нужна не просто удача. Временами мне кажется, что только чудо позволит прожить нам еще неделю... Держите меня в курсе дела. Я дал распоряжение соединять меня с мистером Кроссом в любое время.

* * *

Секретарь Брэдфорда, некая Элизабет Эндрюс сидела дома. Сенсационная гибель ее босса вызвала у нее сильнейший эмоциональный шок. Огромное число представителей прессы одолели ее телефонными звонками. Она пересказывала утренние события спокойно и печально до тех пор, пока не позвонила одна специалистка по сплетням. Отметив серию неудачных браков Брэдфорда, она намеком поинтересовалась возможными сексуальными затруднениями погибшего.

— Извращенная сука! — только и смогла вымолвить Элизабет, в сердцах швырнув трубку.

Хейвелок позвонил двадцать минут спустя, и Элизабет Эндрюс была не расположена пересказывать всю историю в очередной раз. Он предложил ей позвонить ему в Белый дом, как только она почувствует себя несколько лучше. Идея сработала превосходно. Телефон в Фейрфаксе зазвонил ровно через шесть минут после того, как Хейвелок повесил трубку.

— Простите меня, мистер Кросс. Но это были трудные часы, а некоторые репортеры ужасно назойливы.

— Я буду по возможности краток.

Она описала все утро, начиная с неожиданного появления Брэдфорда из своего кабинета вскоре после ее прихода на службу.

— Он выглядел просто ужасно. Совершенно очевидно, что он всю ночь не сомкнул глаз и был измотан. Но не только это. Там было что-то еще. Он был заряжен какой-то маниакальной энергией, казался страшно возбужденным. Мне не раз доводилось видеть его в таком состоянии, но вчера все было по-иному. Он даже говорил громче, чем обычно.

— Это могло быть следствием усталости, — предположил Хейвелок. — Она частенько проявляется таким образом. Человек старается компенсировать свою слабость.